Слова. Том V. Страсти и добродетели. преподобный Паисий Святогорец
сиять невещественным светом. Буду молиться, чтобы ты скорее ощутила то, о чём я говорю, и избавила себя от муки самолюбия.
– Геронда, а может получиться так, что я борюсь с самолюбием, но в моих делах всё равно будет сквозить моё «я»?
– Всё зависит от того, как ты подвизаешься. Всякую мерзопакость человек выбрасывает, но сначала нужно понять, что это действительно пакость, почувствовать к ней отвращение. Иначе с какой стати выбрасывать? Вот и для того, чтобы отбросить своего ветхого человека, надо почувствовать к нему отвращение. А если ты «отлежала» совесть и чувства, так и будешь жить с этой гадостью…
Когда есть самоотречение, Бог подаёт Свою благодать
– Геронда, когда я думаю о том, как святые совершали усилия над собой, меня мучает совесть. Мне кажется, что я-то себя жалею.
– Когда человек, подвизаясь смиренно, усердно и с рассуждением, выступает за пределы своих возможностей, тогда на него снисходит сверхъестественная Божественная сила.
– Геронда, что имеет в виду авва Варсонофий, говоря: «Не ищи телесного покоя, если не посылает его тебе Господь»[26]?
– Смысл слов аввы в том, что не надо искать местечка потеплее. Нужен не комфорт, а самоотречение, за которым последуют обильные Божественные дары. Когда есть самоотречение, тогда Бог подаёт человеку Свою благодать. Когда в человеке есть дух жертвенности, тогда он получает Божественную помощь, Бог заботится о нём. Чем больше человек приносит себя в жертву, чем сильнее он молится о своих ближних, тем большую помощь от Бога он получает.
Однажды поздно вечером я шёл из монастыря Ставроникита в келью отца Тихона[27], которую приводил в порядок, собираясь там поселиться[28]. По дороге меня остановил один человек. За спиной у меня был тяжёлый мешок, к тому же моросил дождь, а я стоял и слушал его. Уже стемнело, а он всё говорил и говорил не переставая. Мы вымокли насквозь. В какой-то момент мне пришёл помысел: «Как же я найду свою келью? Ночь, грязь, дорога трудная, и фонаря нет». Но как я мог прервать человека? Я его спросил, где он собирается ночевать. Он сказал, что в одной из келий неподалёку. Так мы стояли до полуночи, но наконец распрощались. Я пошёл своей дорогой, но только ступил на тропу, ведущую к келье, как поскользнулся и свалился в кусты. Башмаки полетели куда-то вниз, мешок зацепился за ветки, а подрясник задрался до шеи. Ночь была такая, хоть глаз выколи. Тогда я сказал себе: «Лучше остаться здесь. Прочитаю повечерие, полунощницу, утреню, а там, глядишь, рассветёт, как-нибудь и до кельи доберусь. А тот бедняга – найдёт ли он дорогу?» Я начал читать повечерие, и как только дошёл до «Поми́луй мя, Бо́же, по вели́цей ми́лости Твое́й»[29], неожиданно сильный свет, словно луч прожектора, осветил весь овраг! Я нашёл ботинки и смог идти. Тропинка была освещена. Я дошёл до кельи, нашёл и ключ от замка, а он был такой маленький и спрятан так далеко, что даже днём я бы с трудом его отыскал. Я вошёл в храм, зажёг там все лампадки. И тогда свет исчез – больше необходимости в нём не было…
Часть
См. Руководство к духовной жизни преподобных отцов Варсонофия и Иоанна. Вопрос 109. М.: Правило веры, 1995. С. 77.
Речь идёт о старце Тихоне (Голенкове), подробнее о нём см.:
Это было в 1968 году. –
Пс. 50:1, в начале повечерия.