С любовью за любовь. Сборник рассказок. Константин Крюгер
всевозможные шаги, чтобы минимизировать нанесённый ущерб. Но кое-что ремонту и восстановлению уже не подлежало.
После этой вечеринки родители наложили на квартиру «мораторий» сроком на полгода, всё это время принудив Петьку помогать им на даче во искупление «грехов».
К пятому курсу у Петьки из-за постоянной усиленной нагрузки на глаза (перезанимался!) серьёзно подсело зрение. Врач выписал ему очки, но Пётр носил их неохотно, а в компаниях просто стеснялся, что дополнительно ухудшало и без того не радостные офтальмологические показатели.
Как-то летом, возвращаясь с практики в свободную квартиру в рассуждении повеселиться с дамами (что совершенно естественно в молодые студенческие годы), в вагоне метро мы оказались в компании двух якуток (или эвенок, в общем, представительниц народностей Крайнего Севера). Плоские циркульные лица, глазки-щёлочки, плотные коротконогие фигуры – всё вкупе очень напоминало нанайца Кола Бельды, известного эстрадного певца той поры. Я присел на лавочку напротив, а Петька с Володей Г-ным, нашим сокурсником, присоседились вплотную к дамам. Как известно: «Лицом к лицу лица не разглядишь!». Будучи без очков, Пётр видел девушек как сквозь сито, но сидящий рядом весельчак Вовка нашептал, что «барышни – высший класс!». И Петюня залился соловьём… Его мощная мужская «харизма» опять оказала себя, и девчушки согласились выйти вместе с нами на Петькиной станции, чтобы «совместно с молодыми людьми послушать последние хиты зарубежной эстрады в совершенно невинной обстановке». Уже покидая вагон, Пётр одел очки. Выражение его лица при взгляде на «снятых» подружек изменилось настолько, что узревшие его жительницы Заполярья немедленно впрыгнули обратно в поезд и укатили восвояси.
Искренний Петюня никогда не умел скрывать эмоций!
В Ленинград
«Я вернулся в свой город, любимый до слёз!»
Сентябрь 83-го выдался на редкость тёплым и без дождей. Как-то в середине рабочей недели у нас в лаборатории раздался телефонный звонок. Взявший трубку начальник «Карась» сказал: «Это тебя – брат!». У нас с Борькой тембр голоса и манера разговора были очень схожи, несмотря на разницу в 6 лет. «Что поделываешь?». «Работаю!». «Пойдём на Абельмановку – пива попьём! Погода отличная и вообще!». Я отпросился у «Карася» на полдня под предлогом проводов младшего брата в другой город, даже не предполагая, что «как в воду глядел».
На Абельмановской улице располагался двухэтажный пивной бар, проходивший под названием «Клешня» из-за крупно-форматного светящегося рака на фасаде здания. Заведение как две капли воды походило на «КПЗ» (Киевский Пивной Зал), пивную на Варшавке, кафе «Сенеж» у нас на Симоновском переезде и другие «стекляшки», выполненные по типовому общепитовскому проекту. В «Клешне» работал мой друг детства Володя «Дзержинец». На лацкане белого врачебного халата,