21 история о жизни и о любви. Сергей Ленин
сторону от толчковой ноги. Затем от импульса, передаваемого другой ногой, они летели обратно. При этом они залетали на бок с такой силой, что казалось – мячи кружатся и бьются о кольцо баскетбольной корзины и никак не могут туда провалиться. Наконец, мячи были остановлены объятиями Федора и запыхавшейся Татьяны.
– Феденька, мне надо с тобой поговорить, – переводя дух, произнесла Татьяна.
– Мне тоже, Таня, надо тебе многое сказать, – заговорил Федор.
Он поцеловал Таню в щечку, и они присели на придорожный валун.
Таня начала серьёзный разговор.
– Послушай, Федя, ты случайно триппером не болеешь?
Федор обалдел от неожиданного пассажа и чуть не свалился на землю.
– Ты, чё, такое говоришь, Таня? – ошарашено спросил Федор.
– Понимаешь, Федя, после нашего расставания я долго не могла тебя забыть. Другие мужики мне казались слабаками, и я при возникновении сексуального желания удовлетворяла себя сама. Я мастурбировала в кровати, иногда в ванне, открутив у душа распылитель, под теплой струйкой воды. Направляла её поток на клитор и воображала, что это ты рядом со мной.
– Ой, как поэтично. Но причём тут триппер? – начал интересоваться Федор.
– Не перебивай меня, – сердито одернула парня Татьяна.
– Потом у меня все же случился контакт с мужчиной. Ничего яркого, но сегодня он пришел ко мне домой с предъявой. Говорит, что кроме жены и меня никого не трахал все обозримое время. Пришёл выяснять, типа, откуда взялась венерическая болезнь. А тут ты звонишь в дверь и уходишь, я и побежала, чтобы тебя спросить.
– Ты только про триппер хотела спросить и больше ничего?
– Да, Федор. Я просто ошарашена и других мыслей в голове у меня нет.
– Ну, и слава Богу. Успокойся, пусть твой любовник со своей благоверной разбирается. Мы с тобой не при делах, если всё так, как ты говоришь, – успокоил девушку Федор.
Глаза Татьяны просияли. Больше говорить вроде не о чем.
Федор пожелал Татьяне всего хорошего и продолжил свой пеший путь в аэропорт. Окрыленная Татьяна, направила свои «лыжи» с «баскетбольными мячами» по направлению домой.
– Во, блин, какой только фигни в жизни не происходит, – шёл и думал Федор. Нет, я больше своей Настеньке изменять не буду. Да и жить – то осталось уже всего – ничего – один день. Экстрасенс он на то и волшебник, чтобы никогда не ошибаться, – грустно думал Федор.
Последние солнечные лучи заката убежали за горизонт. Облака начали сгущаться. Природа стала погружаться во власть тьмы. Федор шёл не спеша. Вдруг в его сознании зазвучала грустная мелодия старого танго:
Утомленное солнце,
Нежно с морем прощалось,
В этот час ты призналась,
Что нет любви.
Мне немножко взгрустнулось,
Без тоски, без печали.
В этот час прозвучали,
Слова твои.
Расстаемся,