Небо в алмазах. Владимир Буров
ты можешь угадать, – продолжала она, – я уже имею один Оскар, или пока еще нет?
– Так может спрашивать человек, только его не имеющий, – сказал Кетч, – но знает точно:
– Вот как раз сегодня и дадут, – закончила за него леди.
– Так бывает? – очень удивился парень.
– Ты думал, в честь кого этот банкет на двести хомо сапиенсов?
– В честь меня? Ты знала?
– Не знаю, кто ты такой, но этот банкет в честь меня.
– И эта честь начнется после чего? Ибо сейчас я ничего такого рукоплещущего не наблюдаю.
– Как только будет сделано официальное объявление.
– Хорошо, подождем, что это будет за объявление, ибо я думаю, что кто-то совершил перелет через северный полюс.
– Нет, потому что такого перелета не было, так как давно доказано, что и быть не может.
Но объявления, наконец, прозвучали, и как даже не мог высказать Кетч:
– Одно хуже другого, – ибо первое он еще кое-как понял, но второе, вообще ни в зуб ногой. Ибо это было, да, сообщение о фантастическом перелете через Северный Полюс, но не его, а Авиатора, Говарда Ху. Второе, кажется, ей действительно, дали Оскар за лучшую роль в фильме:
– Ранняя слава.
И она так обрадовалась тому, что ей в общем-то и так обещали, за всё хорошее, а главное за то, что в ее детстве, точнее, еще раньше, много-много лет назад:
– Были французские и испанские короли, – что прямо на банкете потащила его в садовый лабиринт, где можно легко трахнуться, но:
– Также легко и заблудиться.
Правда, не вышло, так как там уже были другие руководители и костюмерши этого фильма с теми же намерениями.
– Пошли назад в зал ресторана, я видел там нишу.
– Ты не боишься трахаться в нише, ибо туда могут зайти? Я, честно говоря, даже буду рада, если это случится.
– Значит, я тоже, – ответил Кетч.
И всё прошло удачно, заходили, да, но только два раза, и оба раза только смеялись тоже радостно, их счастью, второй раз даже хлопали в ладоши.
– Ну, как? – спросил его Хю, – счастье приблизилось?
– Настолько, что я думаю остаться здесь.
– Надолго?
– Навсегда, – ответил беззаботно Кетч, думая что настолько уже заблудился, что.
Что никто его не слышит.
И естественно, ибо: не видит – значит и не слышит.
Но первое, что началось, а не должно бы – это началась драка между и между, а кем точно не понял не только первый, но и второй, а именно Хю сказал, что:
– Нам лучше уйти.
– Совсем?
– Нет, ибо сразу здесь уходить никогда не принято, а перейдем на другую сторону зала, и сядем незаметно за барную стойку.
Они сели, но Кетч всё равно незаметно обернулся. Дрались двое, а Кэтрин Хепберн, с которой он от волнения даже забыл:
– Был ли вообще, или только так, приглашал поговорить по душам в ниже огромного зала.
Ибо не мог поверить даже самому себе, что вот так, можно сказать, при всех трахнул два-три раза совершенно незнакомую девушку:
– При всех. –