Испытание. Елена Богатырева
временем молодая женщина подошла к зеркалу и сняла парик.
– А так ты меня узнаешь?
– О, господи, – пролепетала Полина, – конечно узнаю.
– Виктория! Разве вы знакомы, – нахмурилась женщина. – Ее только что прислали из «Помощницы».
– Конечно, знакомы. Помнишь тогда, в больнице? Мы ведь вместе с тобой были… Как тебя зовут?
– Полина.
– Нам с дочерью нужно поговорить, – сказала, наконец, женщина. – Подождите здесь.
***
В своем кабинете Виктория с улыбкой смотрела на мать. И та невольно медлила с разговором. Давно не видела дочь улыбающейся.
– Вижу, тебе понравилась эта девушка.
– По сравнению с теми, что приходили… Всегда лучше пригреть бездомного щенка, чем змею на груди.
– Ты права. Я думаю, она нам подойдет. Да и в клубе ее можно использовать…
Женщины со значением переглянулись.
– К тому же она – сирота, – осторожно заметила мать.
– Вот и хорошо! – заключила Виктория. – Пойдем, обрадуем девочку…
Глава 3
Вика родилась в семье известного советского прозаика, Члена союза писателей и даже некоторое время – председателя этого союза, Андрея Рубахина. В семидесятые годы Рубахин был в фаворе, его печатали самые известные литературные журналы, по его произведениям снимали фильмы. Он даже в школьную программу попал. Злые языки утверждали, что Рубахин делает карьеру благодаря своим связям, но в отсутствии таланта даже они не могли его упрекнуть.
Где бы Андрей не появлялся, следом тащились две тени. Слава клубилась позади ароматным облаком, отчего дамы приходили в восторг, а мужчин неудержимо тянуло выпить. Вторая тень, второе облако, жадно впитывало зависть, светящуюся в глазах друзей и коллег, переливаясь грязным перламутром.
Талант Андрея был особенный: писал он непростительно легко, не ведая ни мук творчества, ни, хотя бы, кратковременной несостоятельности своего пера. Более того, творил как бы между прочим, занимаясь в то же самое время сотней других дел, в том числе не только административных, в союзе писателей, но и вполне светских – появляясь везде, куда звали и не звали.
Казалось, судьба наградила Андрея изрядно, можно было бы поставить на этом точку и оставить хоть что-то другим смертным. Но в день его рождения фортуна явно переусердствовала, потому как помимо таланта наградила его еще и королевской внешностью. Метр девяносто и косая сажень в плечах, шевелюра, напоминающая львиную гриву, безмятежные голубые глаза, орлиный нос и улыбка безгрешного младенца. Тиражи его фотографий порой даже обгонял тиражи книг.
Разумеется, такая счастливая судьба плодила вокруг Рубахина не только завистников, но и почитателей, среди которых женщины составляли если не саму многочисленную, то наверняка самую активную и преданную часть.
Если поклонники-мужчины мечтали с Рубахиным выпить, то женщины в своих мечтах были смелее и не по-советски раскованнее. Письма с пугающими признаниями и недвусмысленными