Лекарство от долгой жизни. Серия «Невыдуманные истории на ночь». Алексей и Ольга Ракитины
людьми состоятельными, ценившими удобство и основательность. Дом Максименко в этом отношении не являлся исключением. Он представлял собою большое каменное строение в два высоких этажа, несколько отстоявшее от проезжей части и отгороженное от улицы добротной кирпичной стеной. Перед его окнами был разбит палисадник из сирени. От типичного купеческого дома особняк отличал оштукатуренный фасад с лепниной и кокетливый балкончик второго этажа, хорошо видимый из-за высокой стены. Сама эта стена, оштукатуренная и украшенная поверху металлическим декором, была подстать богатому дому. Братья прошли в отворённую калитку в воротах, и Сергей, озираясь, простёр руки:
– Вот он наш, русский, исконный, сермяжный частнособственнический инстинкт. Никаких тебе решётчатых оград – глухая стена, ставни на окнах, кавказец без намордника во дворе и сторож с берданкой. Вот он – дух капитализма! Ты, Алексей, читал Прудона?
– На сон грядущий я читаю Моммзена, – отмахнулся от него Алексей.
На звук колокольчика явилась невзрачная горничная в белом фартуке. Приняв у братьев трости и шляпы, она повела их длинным полутёмным коридором в глубь дома. После яркого дневного света глаза не сразу привыкли к полумраку. Однако от внимания Алексея не ускользнуло то обстоятельство, что гардины во всех комнатах хотя и отличались между собою цветом, но украшены были одинаковыми тканными бурбонскими лилиями. Такое полотно было очень дорого, и для этого дома его закупили, видать, немало. Кроме того, в одной из комнат Алексей заметил настенный телефон: для Ростова, в котором первую телефонную станцию пустили лишь тремя годами ранее, эта вещь была большой диковиной и косвенно указывала на высокий социальный статус её обладателя.
Наконец, миновав ряд просторных, но сумрачных комнат, братья вышли на открытую террасу. Им открылся вид на садовую лужайку и небольшой розарий. В неглубокой тени низкорослых акаций Алексей заметил украшенные лентами качели, а чуть дальше, между деревьями – беседку. Сад был ещё молодой, а качели и беседка казались и вовсе новёхонькими. Как всё это было непохоже на старый шумиловский сад! «Не иначе, как хозяева обустроились тут недавно», – решил Алексей.
Терраса была светлая, полная воздуха и в то же время она была защищена от ярких солнечных лучей нависающим балкончиком второго этажа и погружена в приятную прохладную тень. На накрытом тугой крахмальной скатертью столе возвышался остывающий самовар – этакий медно-красный гигант с пузатыми боками. В серебряных блюдечках янтарём переливалось ароматное варенье, а над ним вилась пара ос. Изящный двухместный диван-лавсит и кресла из плетеной ивовой лозы прекрасно сочетались со светлым деревянным полом и резными столбиками, увитыми виноградом и уходящими вверх, в основание балкона. На маленьком лаковом ломберном столе на другом конце террасы были разложены карточки и бочонки для игры в лото. Идиллическая картина!
Хозяйка принимала гостей. Напротив