Дети Велеса. Андрей Расторгуев
из таких походов Аркаша уговорил пойти с ним Пырёва, который, только закончив колоть дрова, был не прочь освежиться и смыть липкий пот. Оставив одежду на берегу, они, громко крича, с шумом вбежали в реку, подняв тучу брызг. Долго плескались в неторопливом, нежно обволакивающем течении, пока окончательно не продрогли. Наскоро обтёрлись прихваченными простынями да попадали прямо на них, подставив солнцу остуженные водой тела.
Отогрев спину, Аркаша перевернулся кверху животом. Лучи заходящего солнца приятно пробежались по коже, легко ударили по глазам, заставив зажмурить веки. Почти сразу на них легла чья-то тень. Стало прохладнее. Тучи набежали?
Приоткрыв глаза, Башка увидел незнакомый силуэт на фоне закрытого им солнечного диска. Свет заслонил какой-то мужик с внушительным торсом. Аркаша покосился на Пырёва. Тот, как ни в чём не бывало, лежал на спине, удобно пристроив голову на ворохе своей одежды. Руки засунуты под неё. Веки опущены. Дышит спокойно, ровно. Спит, что ли?
Незнакомец упёр кулаки в бока и вызывающе смотрел на землян. Выглядел он весьма странно – высокий, статный мужчина средних лет с гладкой лоснящейся лысиной и лицом непонятного серо-зелёного цвета, тоже полностью лишенным волос. Поверх подпоясанной ремнём рубахи длинный, расшитый узорами кафтан со стоячим воротником. На ногах узкие блестящие штаны, заправленные в сапоги с высокими мягкими голенищами. Настораживало, что подкрался он неслышно. Хотел напасть? Тогда почему не сделал это сразу?
– Петрович, к нам Фантомас припёрся, – Аркаша почти прокричал, чтобы наверняка разбудить Пырёва, если тот всё же в отключке.
Но тут же успокоился, услышав тихий щелчок взводимого курка и негромкий ответ Стаса, продолжавшего держать руки под одеждой:
– Вижу, не глухой.
«Ага, шутит. Значит, всё под контролем. Хорошо, что с оружием не расстаётся. Везде и всюду с собой таскает».
Сев на простынь, Аркаша уже смелее уставился на мужика.
– Вы кто, уважаемый? Что-то раньше мы не встречались.
Незнакомец внимательно изучил его, перевёл взгляд на Стаса. Ненадолго задержался на заложенных за голову руках, нахмурился и вдруг заговорил густым булькающим баритоном:
– Чего воду в реке моей баламутить вздумали? Ни одной жертвы не принесли, а туда же. Кузнец, тот завсегда исправно платит. Его здесь только и знаю. А вы… Что-то не могу вас… Кто такие будете?
Никак, местный землевладелец пожаловал с обвинениями в посягательстве на частную собственность. Однако, не смотря на все претензии, уверенности ему явно не достаёт. Видать, не вышло застать отдыхающих врасплох и наехать с ходу. Теперь досада гложет, что момент упустил и оказался в меньшинстве – один, без братков. А раз врубается в ситуацию, то уж точно не дурак. И пистолет Пырёвский, вон, почуял. Теперь соображает на ходу, как выкрутиться, не растеряв, между делом, свой бесценный авторитет. Можно ему,