Позднее раскаяние. Татьяна Сергеевна Ланг
своё сломленное тело и израненную душу к входной двери нашей с отцом крепости.
Мне повезло. Папа уехал в деловую поездку, и его не будет до завтра. Он не увидит меня в разбитом состоянии. И никогда не узнает правды.
Я достаю ключ и дрожащими руками отпираю дверь. Захожу в просторный холл, не включая свет иду по мраморной лестнице освещённой лишь лунным светом, на второй этаж. Захожу в ванную комнату, включаю воду и наполняю до краёв тёплой водой. Комната постепенно заполняется паром. Я подхожу к зеркалу и смотрю на своё отражение в нём. Я не знаю, что ожидала там увидеть, в своих глазах: страх, боль, сломленную гордость, или возможно ненависть. И на зло всему на меня смотрит девушка с высокоподнятой головой и сталью во взгляде. Ей ничто, и никто не страшен, потому что она знает, как себя защитить. Впредь она будет нападать первой, дабы не напали на неё. Она станет сильной, равнодушной и хладнокровной. Никто и никогда больше, не причинит ей боль. Она усвоила свой урок, очень хорошо усвоила.
И как говорила всем известная Кэти-Скарлет-Охара, «Я не буду думать об этом сегодня, я подумаю об этом завтра»!
Я опускаюсь по стене на пол, прижимаю дрожащие колени к груди и дотягиваюсь до сумки, которую бросила у двери. Моё сердце пронзает острая, резкая боль, когда я смотрю на триста евро, три жалких ничего не стоящих купюры. Во столько он оценил мою невинность! В горле возникает знакомая противная горечь, которая въедается всё глубже. Мне требуется несколько минут и контроль над моим прерывающим дыханием, прежде чем я хватаю «грязные» купюры в руку, и иду в свою комнату. Беру чёрный маркер и рисую на каждой заработанной купюре разбитое сердце с пронзающей насквозь стрелой. Внутри которого пишу крупным шрифтом слово «боль». Но и им же, своим разбитым сердцем, всем своим нутром, я чувствовала, что меня ждут перемены, которые в последствии перевернут мой устоявшийся мирок с ног на голову. Заставят задуматься над смыслом всей моей жизни. Завтра я должна обязательно поговорить с отцом. И покинуть эту страну навсегда. Навсегда!
ГЛАВА 2.
(Калифорния, Лос-Анджелес 2015 год
пять лет спустя. Стелла Стоун)
«Я закрываю книгу, где прошлые сны дремлют лениво.
Снова по краю лезвия, рифмы весны, падать красиво.
Самое главное – роль быть королевой!
И наплевать, что есть боль где-то там слева»…
Мои родители – это отдельный эпизод в моей жизни. Когда-то их сложные, и до сих пор непонятные для многих, отношения, соединяла я…
Я как говорится была неким связующим звеном в их запутанных отношениях. Моя мама – американка, связавшая свою жизнь двадцать пять лет назад с русским миллионером из России Михаилом Стоуном, а точнее с моим отцом. До пятилетнего возраста я жила с ней в Америке, чему препятствовал всегда мой отец. И позже он всё-таки отстоял меня у неё и добился моего переезда в Россию. Их отношения нельзя было назвать натянутыми. Они продолжали общаться, а иногда мне даже казалось, что между ними существует