Бу великий и ужасный. Дино Динаев
рано потеряла отца. Он работал у нас в порту, экономистом в отделе, и скончался от инсульта в 50 лет. Я его не знал.
– Здорово! – к нам подкатил капитан Орехов из пожарной охраны. – Что опять территорию делят? Скорее бы уже нахватали и накушались!
– Чего так? Круто ты с нашими партнерами по Альянсу! – поддел я.
– При таких партнерах и врагов не надо!
Эля промолчала, только зыркала глазами из бойниц.
Как у всякого новенького порт вызывает у нее смесь восхищения и страха. Облизанные морем пирсы, иностранные корабли на рейде, пограничники, таможня, докеры, представители стивидорных компаний, арендаторы.
Я проработал в порту слишком долго, чтобы обращать внимания на человеческий муравейник. Как специалист, вижу слишком много номенклатуры и слишком слабый учет.
Воруют, как и везде. Особый отдел, который ненавидят все, кто имеет отношение к порту, работает в 3 смены. Недавно там начальник сменился, скажем так, по объективным причинам.
Сведения о новом начальнике скудные. Раньше служил в армии. Как и все бывшие армейцы прямолинеен, как строй на плацу. Взял он круто, и всех замов уволил. Я с ним не знаком, слава богу, знаю только фамилию. Фофанов. Но все называют его только по отчеству.
Я болен той же болячкой, какой заражено все местное население. Идиосинкразия на засланных казачков.
– Фамилия смешная Фофанов, – говорю. – Такую должен носить надутый хлыщ. Рожа гладкая, довольная.
– Я удивляюсь, о чем вы успеваете подумать, – бурчит Эля.
Не красиво говорить о молодой девушке бурчит. Но это реальность, данная нам в ощущении. Как это ни странно звучит, поговорить девушка не любит. Она изрекает короткими рубленными фразами. Любит говорить «ну».
– Хочешь, угадаю, что ты в детстве не любила с куклами играть! – говорю.
– Я с девчонками не любила водиться, – признается она. – Все детство с братом и его друзьями провела.
Понятно.
Орехов тем временем продолжал жаловаться на тяготы и лишения.
– Отхватят кусок порта, и давай его заборами железными огораживать.
Это нам знакомо. Заборы интервенты ставят добротные, в 4 метра в высоту, из рифленого свежеокрашенного металла.
Я сам с изумлением обнаружил по пути в 15-й корпус неожиданную преграду. Французы там ремонт своих дизелей «Макран» организовали. Так организовали бы, нехай с ними. Так они все заборами огородили, докеры в туалет не могу выйти. Они все поразбежались, французы 50 албанцев, говорят, привезли.
Живут те на территории порта, окна смотрят прямо на работу. Идиллия для рабов.
– Куда интересно Фофанов смотрит? – подумал я вслух.
– Это вы про что? – спросила Морозова.
Я занимаюсь 3-мя складами одновременно, и если бы я осмелился хоть на минуту задержать ремонт корабельного оборудования, меня бы в Марианской впадине утопили. А тут из-за одного сраного дизеля весь интеллектуальный цвет Европы и Азии собрался, а дизель где валялся, там и валяется.
Киширо