Бу великий и ужасный. Дино Динаев
направлялись на склад. В мешковатой робе с отвислым женоподобным задом он смотрелся нелепо.
– Кто это? – спросила Эля.
– Вор! – сказал я и, извинившись, подошел к Каре, который умудрился делать такие незаметные знаки, что на нас обратили внимание даже пьяные докеры.
– Что за жопастая красотка? – спросил Кара. – Я не помешаю, ты не думай.
– Ты отличный пример того, как человек своим появлением все портит, а потом имеет наглость утверждать, что не помешает.
– Это кто наглый? – Кара весь подобрался, и в глазах загорелся огонек, в котором даже конченый оптимист не обнаружил бы капли дружелюбия.
Я понял, что перегнул. На пирсе Кару все боялись. Причину я не выяснил, но стоило Каре цыкнуть, как самый пьяный докер трезвел на глазах. Я не слышал, чтобы Кара кого-то избил, вообще, хотя бы пальцем тронул, тем более странно, что авторитет у него был железный.
– Я же тебя предупреждал, чтобы ты не подходил ко мне на людях! – примеряющие сказал я, росту в нем под два метра, веса, наверное, центнер, кулачищи, водку он после отрезания половины желудка не потребляет, вмажет так, что из одного морского инженера парочка получится, только размером поменьше. – Все знают, что ты вор, скажут, что Сэм снова с ворами связался.
– Это кто сказал, что я вор? – с вызовом спросил Кара. – Кто такое мог сказать?
– Ну, начальник мой сказал Годзинский! – вынужден был признать я.
– Да какой я вор? У меня всего три условные судимости! – горячился Кара.
Я с трудом его успокоил.
– Чего хотел? А то меня люди ждут.
Кара оценил Эллину красоту.
– Вдул ей?
– Я ей в отцы гожусь, – пожурил я его, не желая признавать, что думал об этом. – Так что за люди хотели меня видеть?
– Француз!
– О, как! Чего ему от меня надо?
Эстурген Колмотаев по прозвищу Француз контролировал всю теневую жизнь порта. Страшный человек. Ходили слухи про сад утопленников на морском дне. К ногам неугодного человека привязывали бетонный блок и живым скидывали в морскую впадину. На дне покойника раздували газы, но плита не давала всплыть. Так покойники и стояли рядами. Говорят, что там же находился и один из пропавших без вести генеральных капитанов порта.
– Француз спрашивал про убитого япошку.
– Ему то какой интерес? Он же француз! – не смог я сдержать своего удивления.
– Не скажи. Что-то тут не чисто.
С этим утверждением трудно было не согласиться.
– Но я то тут при чем? Я с Шикакой пару раз прошвырнулся по порту, да пообедали разок вместе.
– Не скажи. Косоглазые жрать с кем попало за один стол не сядут.
С этим я готов был поспорить. Не знаю, как остальные японцы, а Шикако оказался непритязательным к еде. Поставил поднос и ел все блюда одновременно, не обращая внимания на окружающих.
Кара меня удивил, когда заговорщицки огляделся по сторонам и изменившимся голосом проговорил на полном серьезе:
– Сэм, убийство япошки только повод.
– Для