Хроника Колхиса. Вакели
проклятые души.
დ. Противостоящие:
Тарос – сатана.
Тартароз – слуга Тароса, водитель каджей.
Каджи – злые духи.
Керотани – огнедышащий вепрь.
Алкали – злые духи, вредящие путникам.
Жамни – духи, вызывающие болезни.
Пролог
Можно ждать чего угодно, можно веровать всему,
Ничему нельзя дивиться, раз уж Зевс, отец богов,
В полдень ночь послал на землю…
Ярятся боги Колхиды изобильной: Игри, повелитель влаги животворящей, заклубил в тумане гладь полноводного Фасиса – окутал белоснежной хленой неуёмный поток. Квирия, справедливый, повелел Эвру неистовому разметать марево от Амарантских гор и до самого моря: от края до края Киркейской равнины застыли на ветвах белоцветные одежды, укрыли от взора священные рощи.
Гневятся боги: Элия-громовержец одел небосвод в погребальный наряд, козлорогий Берика лозу дарильщицу опутал стеблями ядовитого плюща; ярятся боги, ибо царь Аэт, грозный владыка, Аэт, победоносный воитель, растеряв разум, осушает заздравные чаши, пирует с чужаками, чья ладья пристала к пологому берегу у стен белокаменной Эйи.
С разбойниками пирует Аэт, не ведает – предали венценосца любимые внуки: Арг, Фронтис, Китиссор, Меласс.
Арг, чьи сладкие речи подобно дурману смущают рассудок царя, привлёк во дворец иноземцев, тот самый Арг, что ночами, тайком, на рыбацкой лодчонке ходил к устью Акампсиса, лазутчикам гализонам доставляя вести для Пелия-самозванца. С ворами пирует щедрый Аэт, от львиного рыка которого содрогаются стены, не видит, что царская дочь – златокудрая Медея осквернила девичье ложе, зазвав под своё покрывало сластолюбца Ясона.
Гневятся боги: Гмерти всесущий отвратил ясный лик от алтарных камней – напрасно уложен на угли благовонный тук…
Хлена – плащ из шерстяной ткани.
Пелий – царь Иолка, захвативший трон, устранив и заточив в темницу законного правителя, своего брата Эсона.
Тук – сжигаемый на алтаре жир жертвенного животного.
Дистопия
… у Геракла с висков заструился обильный пот, и
черная кровь начала волноваться под сердцем.
А всё – Геракл. Все беды от этого олуха. Все невзгоды, что снизошли на голову злосчастного Колхиса, сына Тифона. Все те напасти, что словно дары Пандоры, дуры любопытной, низвергаются на дом повелителя Колхов.
Не раз, совершив возлияние зоркому богу, размышлял я в ночной тишине о причудах Лахесис: нить моей жизни, что Клото свивает, раз за разом ложится петлёй на тропу, по которой подобно взъяренному хряку ломится сей многобуйный болван. Подвержен припадкам безумья Геракл, да к тому же возомнил себя отпрыском Зевса, – будто бы Кронион, приняв облик истинного его папаши, развлекался с Алкменой, пока супруг находился в отлучке. Да чтобы Зевс спутался с внучкой Персея, которого на дух не переносит? Абсурд.
Амфитрион, породивший громилу, вполне был приличный мужчина, разве что дурную кровь через мать – Астидемию унаследовал от сыноубийцы Тантала. А вот Алкмены родня – там