Штрафбат магического мира. Дмитрий Витальевич Морозов
знал – никто, никогда, даже во время самого тщательного обыска, не мог увидеть этой безделушки…
– Эй, деревня! Проснись! – Рябой солдат, ухмыляясь, толкнул его в ток, заставив вынырнуть из омута воспоминаний и судорожно схватиться за край телеги. – Сколько назначили?
– Чего назначили? – Ладар недоумевающее осматривал улыбающиеся лица.
– Сколько в штрафбате служить говорю, деревня! Фролу – вон сидит, меньше всех, всего две недели. А так, кому месяц, кому – два. А мне – полгода, я, получается, самый отъявленный нарушитель. – Рябой скорчил гримасу, долженствующую изобразить страшного, опасного для своих и чужих громилу и продолжил. – Ну а тебе, небось, дня три?
– Угу. Почти. Слушай, иди, трави свои байки дальше, не мешай людям отдыхать.
Ладар отвернулся, однако заводила не собирался заканчивать разговор. Торопливо взбираясь на место вожака, он не должен был позволять так говорить с собой. Внутренне сжавшись, Ладар ждал: едва чужая рука нависла над плечом – резко схватил и вывернул не ожидающие этого пальцы. Рябой завизжал, тонко и пронзительно, по-бабьи и плюхнулся на дощатый пол фургона. Побаюкав начавший распухать сустав, он потянулся за мечом и замер, обнаружив у лица чёрный как сажа, бархатный клинок.
– У меня нет срока. Я в штрафбате до конца дней. Не знаю, много их будет или мало, но портить оставшееся мне время общением с тобой я не намерен. Сгинь.
Клинок исчез в заплечных ножнах, и Рикс, повернувшись на бок, действительно прикемарил, наслаждаясь наступившей тишиной.
Действительность любит преподносить сюрпризы. Едва человек смиряется с происходящим, внутренне полагая, что ему известно его будущее, как появляется новая деталь, переворачивающая всё с ног на голову. Штрафбат, который казался новобранцам старой, закопченной казармой, увитой несколькими рядами колючей проволоки, на проверку оказался полем. Ровным, гладким, полным травы и цветов – в тех местах, где не чернели пятна от феерболов, огненных дождей и прочих магических штук. Правда, таких мест было немного, так как поле это находилось за линией фронта, аккурат между двумя рядами враждующих армий.
То ли причуда природы, или, скорее всего, прихоть кого-либо их архимагов древности – но река, по берегам которой окопались две армии, перед этим полем ныряла под землю – чтобы появиться с другой стороны, продолжая свой неутомимый бег. Получился гигантский земляной мост, на котором удобно было проводить сражения. Именно тут наверняка и наносили первый удар. И именно тут, не прикрытые ни рвом, ни траншеями, стояло несколько палаток и маленькая, неказистая землянка – расположение штрафного батальона.
– Это же верная смерть! Вы не можете!…
Сержант гвардии, сопровождающий обоз, несильно ткнул крикуна в живот и равнодушно обронил:
– Это что отказ выполнить приказ?
Крикун посерел, подавившись криком, и сполз на дно телеги. Там он долго приходил в себя, с трудом вращая шеей, словно его что-то душило. Однако на команду: “Выходи