Главная роль. Юлия Чернова
в руки один из светильников. Поднял на уровень глаз – бережно, благоговейно. Оглянулся, точно слепец, нечаянно прозревший. Вознес светильник над головой, словно благодаря богов. От резкого движения язычок пламени затрепетал. Максим прижал левую руку к груди, будто сердце разрывалось от волнения. Затем приблизил светильник к губам, резко дунул. Огонек погас. Максим медленно повернулся, дрожащей рукой шаря по сторонам, показывая, что перед глазами его сомкнулся вечный мрак.
Аллегория была – ясней некуда. «Светоч может угаснуть». Счесть светочем кого-нибудь вместо императора было бы государственным преступлением.
Начальник гвардии хорошо это понял. Указал на изящные водяные часы[16]: «Когда же мы ослепнем?» Максим покачал головой и меланхолически возвел глаза к потолку: «Сие от меня скрыто».
Белобрысый не унимался. Теперь его интересовало, как Максим узнал об угрозе. Максим подошел к окну и простер руку к звездному небу. В глазах белобрысого промелькнула насмешка, но губы не улыбнулись. По-видимому, он не верил в астрологию, но пропустить заговор боялся.
Смотрел на Максима, не отводя взгляда. Долго смотрел – и как-то странно. Будто пытался что-то вспомнить. Или просто не знал, на что решиться?
Максим по доброте душевной вздумал ему помочь. Кивнул на центуриона, поднял вверх один палец, потом – два, потом – четыре. Советовал увеличить императорскую охрану. Белобрысый ядовито улыбнулся: «Без тебя не догадались бы». Максим величаво повернулся. Свой долг он исполнил. Остальное – чужая забота.
Жест белобрысого означал: не спеши, не так скоро. Велев дожидаться, вышел. Удалился и секретарь.
Центурион и второй командир осмелились пошевелиться. Максим стукнул себя в грудь, назвался:
– Максим.
Вопросительно посмотрел на центуриона.
– Квинт Септимий, – ответил тот.
Максим кивнул на захлопнувшуюся за начальником гвардии дверь.
– Марк Касперий Элиан, – произнес центурион, понизив голос.
Максим запомнил.
Начальник гвардии не вернулся. Вместо него появились двое рабов и, кланяясь, пригласили Максима следовать за ними. Он повиновался и, совершив путь по каким-то галереям и коридорам, попал туда, куда и мечтал. В термы.
Разумеется, это были не императорские купальни, а скромные бани для слуг, но Максим рванулся к воде так, словно пешком одолел Сахару. Сбросил грязную одежду на пол и с головой окунулся в бассейн. Вода оказалась умеренно теплой. Вынырнув, Максим перехватил недоуменные взгляды слуг. Вероятно, перед купанием надлежало натереться маслом или согреться в парильне. Один из банщиков торопливо подал ему мыло. Да, именно мыло, только темного цвета и не слишком ароматное. Максим сумел отмыться дочиста. Рабы знаками объяснили, что ополоснуться следует во втором бассейне, с бодряще-холодной водой.
По суетливым движениям прислужников Максим заключил, что велено поторопиться. Его ждут.
Выйдя из бассейна, он получил
Водяные часы (клепсидра) – сосуд с одинаковыми отверстиями в днище и на ручке для вытекания определенного количества воды, отсчитываемого по «амфорам» (за 53 мин.) или «хоям» (за 4,5 мин.), использовался как водяные часы.