Рыцарь ордена НКВД. Сергей Зверев
имени Фрунзе на Ходынском поле Ясный успел добраться, когда драка около немецких транспортных «Юнкерсов» была в самом разгаре. Били немцы друг друга жестоко.
Делегация Риббентропа прилетела на трех самолетах. Один был с охраной из военных. Эта самая охрана и передралась на почве дележки сувениров. Сверкнули ножи. Дело шло к смертоубийству.
– Разойтись! – закричал Ясный без какого-либо видимого эффекта.
Тогда оперативники и бойцы охраны аэродрома, рискуя собой, врубились в свалку, матюгая немцев и стараясь не поскользнуться на черной икре из разбитых банок. Растащили драчунов. Успокоили. А на следующий день проводили всю делегацию домой.
Подписание пакта стало знаковым. Моментально изменилась тональность в советской прессе – перестали костерить немцев на все лады и обличать фашизм. Теперь германец как бы и не союзник, но уже и не враг. Очень быстро это сказалось на поведении сотрудников посольства, которые, зная, что им простится все, обнаглели до невероятности. Теперь они плевали на все правила пребывания диппредставителей. Напористо и нагло вели разведывательную деятельность. Организовывали массовые вербовочные мероприятия среди советских граждан. Доходило до того, что устраивали слежку за своими противниками – сотрудниками НКВД.
После назначения Ясного на должность начальника отделения в его жизни произошли перемены. Теперь ему полагалась машина «М‑1» с шофером, но чаще он сам был за рулем. Он получил трехкомнатную квартиру в Большом Комсомольском переулке рядом с площадью Дзержинского, служебную дачу в Химках. У него в подчинении было два десятка опытных оперативников и немереное количество негласных сотрудников. На плечи грузом легли тяжелые обязанности. Он теперь отвечал за всю контрразведывательную работу с посольствами Германии, Словакии и Венгрии.
– Нам нужна не только информация о деятельности немецкой разведки, – напутствовал Меркулов, – нам нужны сведения о том, что ежедневно происходит в самом посольстве. Что делается в Германии. Об их планах. О внутренней политике. Примите меры.
И принимали. Теперь сотрудники посольства были для Ясного как родня. Он знал их почти всех по именам и фамилиям. Представлял, кто чем дышит, где бывает, слабости каждого. И не упускал из виду главных своих противников по разведывательной игре – военно-морского атташе фрегаттен-капитана Норберта фон Баумбаха и военного атташе генерала Эрнста Кестринга, руководивших сбором развединформации.
Вот этих двоих Ясный и окружал вниманием по мере сил. Мечтал о моменте, когда кто-то из них даст подписку «обязуюсь сотрудничать с органами НКВД СССР». Но до этого было далеко. Пока что приходилось подтягивать к сотрудничеству их окружение.
Василий фактически перешел на нелегальное положение, жил по документам прикрытия на некоего ранее судимого Белова. Одет был по той моде настоящим франтом – добротный пиджак, галифе и вычищенные до блеска сапоги. В одном сапоге у него была припрятана пачка фунтов стерлингов, в другом – немецкие марки, чтобы расплачивался с агентами
Встречи,