Вигнолийский замок. Даниил Аксенов
а потом вернулись к своим прежним занятиям.
– Почему далеко? – Никер никогда так просто ни с чем не соглашался. – Наш сосед, барон Понци, спит и видит, как бы с нами разделаться. Это раз. Бургомистр Фоссано считает, что мы мешаем ему в его делишках. Это два. Местные жрецы полагают, что нам нужно прекратить совать свой нос в их вотчину. Это три. Народ же нас просто боится и не понимает наших действий. А сплетни о тебе вообще дико слушать. Это четыре.
– Они пока еще не готовы действовать, – успокоительно сказал я, присматриваясь к дороге впереди.
Там из-за леса показались два всадника. Один тащил огромные копья, а другой ехал вроде бы налегке.
– Храмовник с оруженосцем, – наметанный взгляд Никера зрил прямо в корень очередной проблемы. – Еще один! Вот, пожалуйста… И почему нам не затаиться и не притвориться нормальными, будто мы такие же, как все? Деньги есть, замок есть, что еще надо? Реализуй свои планы постепенно, не столь явно.
– Александр Македонский не понял бы тебя, – мягко пожурил я поэта. – Он, к примеру, хотел всё. Весь мир!
– А ты разделяешь взгляды Македонского? – тревожно спросил Никер.
– Нет.
– Слава Многоединому! – раздался непритворный вздох облегчения.
– Он слишком торопился, – пояснил я. – Потому его империя оказалась хрупкой, сразу же развалилась. А надо действовать иначе: откусываешь кусочек, перевариваешь и только потом откусываешь другой…
Никер издал такой звук, будто чем-то поперхнулся.
Храмовник приблизился. Красный круг на белой накидке напомнил мне флаг Японии. Но сам рыцарь на японца не был похож. Из-под шлема торчала светлая бородка, да и рост у храмовника был, вероятно, слишком велик для жителя Страны восходящего солнца.
Мы остановились. Из-за спины рыцаря выехал оруженосец в отлично начищенных доспехах.
– Благородный барон Арт! Мой господин, сиятельный рыцарь-монах Умрехт, имеет честь вызвать вас на поединок…
– Ну, начинается, – буркнул Никер. – Я предупреждал ведь. Это уже второй. Скоро конца им не будет.
– …хотя мой господин – вызывающая сторона, он, однако, просит господина барона, чтобы разногласия между вами были улажены как можно быстрее. Лучше всего – здесь и сейчас, – оруженосец торжественно закончил речь.
Никер хотел что-то сказать, но я остановил его жестом.
– И в чем же эти разногласия? – ироническим тоном спросил я. – Мне жутко любопытно узнать. Тем более, если я не ошибаюсь, мы с господином рыцарем ни разу не имели счастья встретиться.
Умрехт, человек-гора, шевельнулся.
– Мне не нравятся ваши поступки, барон, – с солдафонской прямотой пробасил храмовник.
– Какие еще поступки? – я тоже решил не церемониться.
– Вы нанесли оскорбление божьему суду, освободив прислужницу зла, – шлем заставлял голос рыцаря гудеть.
– По этому поводу господин барон уже объяснился со жрецами, – встрял в разговор Никер. – Господин