Рассказы о Гагарине. Юрий Нагибин
дёрнула носом раз-другой и успокоилась.
– Какой ты сильный! – сказала она восхищённо. – Здорово дал!
– Да это понарошку, – отмахнулся Юра.
Он глядел на её пёстрое черноглазое лицо, и ему было радостно. Он готов был сразиться за неё не только с робким Пузаном и задирой Фрязиным, а хоть со всем воинством гетмана Жолкевского.
– Слушай, – сказал Юра, не зная, чем одарить это дивное существо. – Ты видела «жилища богатырей»?
– Н-нет, – сказала Настя подозрительно.
– Пошли!..
Юра поделился с Настей всем, что имел: «жилищем богатырей», могильными курганами бесстрашных русских воинов, старым ветряком, где до революции водились ведьмы, заброшенным погостом – там по ночам мерцали зелёные огоньки, остовом сгоревшего самолёта, полузатонувшего в болоте. Настя принимала эти дары с вежливой прохладцей. Как выяснилось, её родное Мясоедово тоже не обойдено и памятниками русской славы, и таинственными огоньками, и всевозможной нежитью, вот только сгоревшего самолёта не было. К тому же её томили иные заботы.
– Пирожка бы сейчас! – сказала Настя мечтательно.
Они сидели на треснувшем, вросшем в землю жёрнове, возле бывшего обиталища ведьм.
– Оголодала? – с улыбкой спросил Юра.
Настя замотала головой.
– Я сытая. Пирожка охота… У нас каждый день пироги пекли. С яйцами, грибами, капустой, рисом, яблоками, вишнями, черникой.
– А ты, видать, балованная! – засмеялся Юра.
– Конечно, – с достоинством подтвердила Настя. – Я моленное дитя.
– Как это – моленное?
– Папка с мамкой никак родить не могли. И бабка покойная меня у Бога вымолила.
– А разве Бог есть? – озадачился Юра.
– Только у старых людей. У молодых его не бывает.
– Жалко! – снова засмеялся Юра. – А то бы мы пирожка намолили!
– Посмейся ещё! – обиделась Настя. – Я с тобой водиться не буду.
– Знаешь, – осенило Юру, – пойдём к нам! Мать вчера тесто ставила. Насчёт пирогов – не знаю, а жамочку[2] или пышку наверняка ухватим.
– Пышки с вареньем – вот вкуснота! – облизнулось «моленное» дитя.
…Но пока настал черёд сладким пышкам, им пришлось отведать «кисленького». У Гагариных сидела встревоженная и рассерженная Ксения Герасимовна.
– Явились не запылились! – приветствовала она появление дружной пары. – Я тут с ума схожу, а им горюшка мало! Куда вы запропастились?
– Да никуда, – подёрнул плечом Юра. – Просто гуляли.
– Дышали свежим воздухом, – уточнила Настя.
– Видали! – всплеснула руками Ксения Герасимовна, и её седые волосы взметнулись дыбом от возмущения. – Воздухом они дышали, поганцы!.. – Она повернулась к Анне Тимофеевне, с укоризной поглядывавшей на сына. – Недовольна я вашим парнем, очень недовольна!
– Чего он ещё натворил? – огорчённо спросила Гагарина.
– Ведёт себя кое-как, дерётся, товарищей обижает.
– Сроду никого не
Жа́мочка (жа́мка) – круглый пряник.