Тень стрекозы. Татьяна Полякова
само собой разумеющемуся. А для меня… Я обожаю поэзию.
– Это я заметила, – улыбнулась я.
– Нет, серьезно! Я люблю поэзию больше всего на свете, а пишу дрянные стихи. Я бы черту душу продала, чтобы иметь талант!
Я посмотрела на нее очень внимательно. Разумеется, она говорила ерунду, но тогда впервые я почувствовала некую опасность, исходящую от нее. Уж очень убежденно она произнесла последние слова.
– Это плохая идея, – все-таки сказала я.
– Продать душу дьяволу?
– Ага. Никогда не знаешь, что получишь взамен.
– Талант.
– А если он не принесет тебе счастья?
– Принесет.
– Ты будешь писать талантливые стихи, которые никому не нужны и которые никто не будет читать. И что тогда? Дьявол – великий путаник, я бы не стала на него полагаться.
– А я попрошу славы и признания, – лукаво улыбнулась она.
– Значит, у тебя другая проблема, – ответила я. – Для славы талант необязателен. То есть нужен талант другого рода.
– Нет, я в самом деле хочу писать хорошие стихи. Вот это мне, кстати, нравится. – Она задушевно прочитала небольшое стихотворение, сентиментальное и бездарное, и забежала вперед, заглядывая мне в глаза: – Ну как?
Я пожала плечами:
– Вполне.
– Тебе понравилось?
– Нет. Но если хочешь, я могу соврать, мне не трудно.
– Не хочу. Я их сожгу.
– Глупости. Потом будешь жалеть.
– Гоголь…
– Держи себя в руках, ты не Гоголь.
Вряд ли ей это понравилось, но она лишь вздохнула. Еще меньше все это нравилось Славке, который понуро брел за нами, пока мы наконец не замерли возле моего дома.
– Как ты будешь добираться домой? – спросила я Светку и тут же повернулась к Славке: – Проводишь ее?
– Мне же в другую сторону, – обиделся он.
– Деньги на такси есть? – задала я ей очередной вопрос.
– Не беспокойся, – отмахнулась она. Стало ясно, что о такси я спросила зря. А ведь уже половина второго ночи…
– Ладно, идем ко мне, – решилась я, открывая дверь подъезда.
– И я? – спросил Славка.
– И ты, если мы еще не надоели тебе своей болтовней.
Через полчаса Славка уже спал на диване, а мы со Светкой продолжили разговор на кухне, засидевшись за чаем до четырех утра.
Утром опоздали на лекции. Наше появление втроем не осталось без внимания.
Однако примерно неделю новое знакомство никак на мою жизнь не влияло. Иногда мы сталкивались в коридорах университета, здоровались, Светка мне торопилась что-то сказать, но я всегда спешила и практически не бывала одна, так что не очень-то она преуспела. Правда, кое-что я смогла узнать о ней за это время: живет в общежитии, приехала из районного городка, из рабочей семьи, но зачем-то врала, что из Екатеринбурга, где отец большой начальник. Явную нестыковку с официальными документами объясняла тем, что родители в разводе. Вранье быстро раскусили, и теперь над ней посмеивались. О загранице