Миссия в Париже. Игорь Яковлевич Болгарин
знаю. Наверное, что-то пойму после встречи.
– И что потом?
– Потом… потом мы, возможно, исключим эту опасность.
– Или не исключим? – хмыкнул Фролов, как бы подчеркивая всю нелепость предложения Павла. – А если не исключим, что предпримем?
– Не знаю, – сказал Кольцов. Он не собирался отказываться от своего предложения и поэтому упрямо повторил: – Пока не знаю.
Глава шестая
Париж трудно представить без шумных и пыльных «блошиных рынков». Обычно рынки рождаются стихийно, и вряд ли кто припомнит виновников их создания. Но если парижане когда-нибудь захотят увековечить имя виновника всех парижских «блошиных рынков», то это, конечно же, будет памятник известному историку и политику Луи Адольфу Тьеру.
В середине восемнадцатого века крайне обострились отношения между Францией – с одной стороны, и Англией, Пруссией, Австрией и Россией – с другой. На осенней сессии парламента в 1840 году тогда министр иностранных дел Луи Тьер, опасаясь иностранного вторжения, предложил построить вокруг Парижа укрепления. Он беспокоился, чтобы столица Франции была неприступной для врага. Король Людовик-Филипп, питавший к Тьеру давнюю антипатию, тем не менее, счел предложение разумным, и буквально за год укрепления были построены.
И тут же за внешними стенами укреплений стали селиться бедняки. Бедность рождает нищенские, убогие рынки, куда голодранцы, в надежде заработать несколько су, потащили всяческое старье, свое и ворованное. Даже самый бедный человек может отыскать здесь то, что ему необходимо и доступно по цене. Здесь можно купить старую, ношеную одежду и искореженные башмаки с протертыми подошвами, детскую коляску и самодельную, грубо сколоченную мебель, старые вытертые ковры и посуду, немало потрудившийся на своем веку столярный инструмент и примусы, керосинки и канделябры, керосиновые лампы и подсвечники. Случайно можно набрести и на какую-нибудь занятную диковинку, вроде живого попугая, шарманки, дуэльного пистолета, редкой монеты или антикварной книги.
Здесь всегда многолюдно. Основными его посетителями являются небогатые парижане, они как старатели в Клондайке, роются в кучах тряпья, выискивая что-то нужное для себя. Любители антиквариата и глубокой старины приходят сюда в надежде найти что-то редкое, необычное. Приезжие приходят просто так, как в некий музей под открытым небом, подышать пылью бедности и старины. Не потому ли эти рынки прибрели пренебрежительно-оскорбительные названия «блошиных»? В Париже их несколько, и все они в основном размещаются подле стен старинных укреплений, опоясывающих город.
Рынок, на котором Фролов некогда встретил Миронова, находился возле окружной железной дороги у заставы Монтрее. Его Кольцов нашел без труда, поскольку с раннего, моросящего туманом, утра сюда тянулись парижане, но еще в двух кварталах от него вдоль дороги бойкие молодые люди, обращая внимание на свой товар громкими выкриками, торговали всякой мелочью.
Чем ближе к рынку, тем теснее становилась толпа. Проникнув через ворота, она растекалась по рядам. Фролов не смог рассказать Павлу, где, в каком ряду, в каком уголке рынка