На острие меча. Богдан Сушинский
что татары – прекрасные лучники? На один выстрел вашего пистолета они способны ответить пятью-шестью выстрелами из лука. Так почему вы не вооружаетесь луками сами и не вооружаете ими своих крестьян? Почему вы позволяете небольшим, примитивно вооруженным татарским отрядам тысячами угонять соплеменников в рабство?
Полковник молча поиграл желваками. Он и сам не раз задумывался над тактикой борьбы с татарами, которые всегда оставались для Украины гибельной саранчой. Множество раз в беседах с местными польскими шляхтичами он говорил о том, что каждое село в пограничных землях следует обвести земляными валами, каменными или бревенчатыми оградами, создавая при этом вооруженные ружьями и луками отряды сельской самообороны.
«Сколько татар прибыло в украинскую землю для очередного грабежа – столько и должно было в ней остаться!» – вот тактика, которую он исповедовал, размышляя об обороне пограничных территорий. Но ведь поляки опасались, что в украинских полевых крепостях тут же станут зреть вооруженные бунты против их владычества. Как объяснить воинственной француженке, что эта земля все еще находится под владычеством чужеземцев? Да и стоит ли вдаваться в подобные объяснения?
– В ваших словах немало правды, графиня, – смиренно признал он. – Но вы должны понять, что отношения украинцев с поляками выглядят еще сложнее, нежели французов с испанцами.
– Не говоря уже об англичанах, – с той же смиренностью согласилась графиня де Ляфер.
И вновь Сирко задержал на ней взгляд значительно дольше, чем следовало. Это было замечено всеми, и прежде всего Радзиевским. Однако ничего поделать с собой полковник не мог. В свои походные сорок он действительно никогда не видел женщины подобной красоты.
– Потому и говорю: пройдет еще немного времени, и мир признает в казаках лучших воинов Европы, – спокойно, убежденно произнес полковник, понимая при этом, что не в состоянии отвести взгляда от своей новой попутчицы. Он прекрасно понимал, что говорит явно не то, совершенно не к месту, но всячески пытался продлить беседу с этой изумительной женщиной.
– Весь мир? Лучшими воинами Европы? – с иронией переспросила графиня, по-детски сморщив носик. – Для начала попытайтесь убедить в этом хотя бы меня… полковник! – крикнула она, пришпоривая коня.
– Вот и все, полковник, – не мстительно, скорее сочувственно, подытожил их короткую словесную стычку ротмистр, давая понять, что ему тоже приходится нелегко с этой парижской дамой.
– Не думаю.
– Все, рыцарь степей, все. Тут уж поверьте. Трогаем. К ночи нужно добраться если не до крепости, то хотя бы до ворот какого-нибудь заезжего двора.
– День, когда эта заговорщица покинула пределы Франции, наверное, был самым счастливым в жизни кардинала, – задумчиво проговорил Сирко.
– И не только, – охотно согласился ротмистр, желая поддержать беседу. Но был удивлен, обнаружив, что Сирко как-то сразу умолк и замкнулся в себе.
Тем временем