Сказка о муравье-богатыре. Василий Авенариус

      Из лесной чащи донеслась звонкая соловьиная трель.

      – Помяни нечистого, и он уж тут как тут, – прошептала муравьиха, дрожа всем своим тучным телом. – Вишь, как заливается! Колокольчик, да и только. А на деле-то – самый лютый враг всего живущего, тот самый Соловей-разбойник, о котором столько песен сложено. Только не народился, знать, еще тот муравей-богатырь, который осилил бы злодея.

      Грызун молча поднял с земли грузную былинку-дубинку и завертел ею над головой.

      Мать-муравьиха со снисходительной усмешкой наблюдала за этим гимнастическим упражнением.

      – Уж не ты ли, Грызунчик, тот самый муравей-богатырь?

      – А что вы думаете? – задорно отвечал он и молодецки замахал дубинкой.

      – Нашей-то братии, муравьям, пожалуй, и не устоять перед тобой, – продолжала муравьиха, – но этому чудищу поганому, Соловью-то разбойнику, удар твой разве за щелчок покажется.

      Она была права. Грызун с досады швырнул дубинку далеко от себя. Летя с вышины, дубинка подпрыгнула раза три-четыре по скату и сбила при этом с ног партию чернорабочих, тащивших из муравейника подмоченные хлебные зерна, муравьиные яйца и коконы.

      – Ловко! – сказала муравьиха.

      Грызун, застыдясь, отвернулся.

      Весь скат муравейника, обращенный к солнцу, покрылся уже, между тем, зернами, яйцами и коконами, вынесенными сюда для просушки. Соловей точно выжидал только этого. Весело щелкнув, он спустился вдруг на муравейник и принялся клевать яйца и коконы. Чернорабочие муравьи вздумали было защищать своим телом хозяйское добро, но крылатый разбойник одним ударом клюва укладывал их на место: потом с прежним аппетитом продолжал начатый обед.