Седьмой мост. Наталья Калинина
идеально круглое. Может, попросить Женьку задержаться в этом месте не на неделю, как они планировали, а на две? Конечно, чтобы не стеснять родственников, можно у кого-нибудь снять жилье. В идеале бы подошла комната в деревенском доме у какой-нибудь милой бабульки. Алевтине все не давала покоя идея пожить хотя бы эти семь дней простой деревенской жизнью. А почему бы и нет? Отпуск у обоих только-только начался. Она решила, что утром обязательно поговорит с Женей на эту тему.
Потом она опять стала думать о предстоящей свадьбе. Праздновать планировалось без размаха: лишь ближайшие друзья и родственники. С Жениной стороны приглашенных оказалось куда больше, чем с ее. Из Алиных родных должны присутствовать лишь мама и тетка.
А отец – нет.
…Его она почти не помнила. В последний раз папа навестил свою вторую семью – маленькую Алевтину и ее мать, – когда девочке было три года. В памяти Али осталась картинка: большой и грузный мужчина с застывшими смешинками в зеленых глазах подхватывает ее на руки и подкидывает к потолку. Девочка поначалу пугается, но потом заливисто смеется. А мама, застывшая на пороге, встревоженно предостерегает: «Осторожно! Уронишь!» Отец ставит дочь на пол, одергивает цветастое платьице, которое привез ей в подарок вместе с плюшевым медведем, и, оглянувшись на мать, что-то весело ей басит. Следующая картинка: они втроем сидят за обеденным столом, Аля – на руках у отца. Ей позволено черпать ложкой из его тарелки суп, что она и делает, тщательно выбирая картошку и избегая морковки, которую не любит. Мать с отцом о чем-то вполголоса разговаривают, при этом оба серьезны. Но Аля настолько увлечена вылавливанием из супа картошки, что почти не прислушивается к тому, о чем говорят родители. Правда, в один момент, услышав, что мать упоминает какую-то Надежду, интересуется, кто это. Ее воспитательницу в детском саду тоже звали Надеждой, и маленькая Аля подумала, что речь шла о ней. Мама замялась, а отец весело ответил, что Надежда – это другая маленькая девочка, которой тоже три, почти четыре года. Помнится, Алю сильно поразило то, что существует какая-то другая Надежда, не воспитательница, и что папа знает другую девочку такого же, как она сама, возраста. Папа был только их с мамой, и точка. Пусть и приезжал очень редко.
В ту же ночь она проснулась от громкого шепота, доносившегося с кухни. Разговаривали родители. А в какой-то момент послышался приглушенный плач мамы. Но когда испуганная Аля уже спустила босые ножки с кровати, чтобы узнать, что случилось, в комнате появился отец. Он вошел тихо, думая, что дочь спит, но увидел ее сидящей на постели. Тогда он решительно подошел к ней и присел рядом на краешек кровати. «Не спится?» – спросил папа, ласково обнимая девочку за плечи. «Там мама плачет», – испуганно прошептала Аля, прижимаясь щекой к отцовскому боку. От свитера пахло табаком и терпким одеколоном, и эта смесь запахов навсегда врезалась ей в память. «Нет, не плачет», – сказал отец так уверенно, что она ему поверила. «Дочка…» – начал он после долгой паузы и осекся. А затем вдруг подхватил Алю