Посмотри на меня. Сесилия Ахерн
ничего невозможного: он с одинаковым успехом развешивал картины и прокладывал проводку. Но при этом был не в состоянии понять, как незамужняя женщина может иметь собственное дело, не говоря уже о том, что она воспитывает чужого ребенка. В зависимости от бюджета проекта Элизабет могла предложить своим клиентам самые разные услуги – от инструктирования маляров и декораторов до выполнения всей работы самостоятельно, но обычно ей нравилось принимать во всем активное участие. Она любила наблюдать за тем, как все преображается, ведь это было частью ее натуры – желание исправить все самой.
В том, что Сирша в то утро появилась в доме Элизабет, не было ничего необычного. Она часто приезжала пьяная, осыпала сестру оскорблениями, пыталась забрать все, до чего могла дотянуться и что можно было продать. Элизабет даже не знала, только ли алкоголь у нее теперь в ходу. Много времени прошло с тех пор, когда они с сестрой последний раз разговаривали по-человечески. Когда Сирше исполнилось четырнадцать, у нее в голове как будто щелкнул какой-то выключатель, и она ушла от них в другой мир. Элизабет пыталась ей помочь, отправляла на консультации к врачам, в реабилитационные центры, давала ей деньги, находила работу, сама нанимала ее, позволила переехать к ней, снимала для нее квартиры. Элизабет пробовала быть ей другом, пробовала быть врагом, смеялась вместе с ней и кричала на ее, но ничего не помогало. Сирша была для нее потеряна, потеряна в мире, где никто другой не имел значения.
Элизабет не могла не думать об иронии, заключенной в ее имени. Сирша не была свободной. Может, она и чувствовала себя свободной, приходя и уходя когда вздумается, не испытывая ни к кому и ни к чему ни малейшей привязанности, но она была рабой своих пристрастий. Однако сама она того не замечала, а слова Элизабет пропускала мимо ушей. Элизабет не могла полностью отвернуться от сестры, но у нее не было больше сил и надежды на то, что Сиршу можно изменить. Она уже потеряла всех своих друзей и возлюбленных из-за непоколебимой веры в то, что все можно исправить. Видя, как Сирша постоянно использует сестру в своих интересах, они все больше и больше разочаровывались, пока не уходили из ее жизни навсегда. Но Элизабет не чувствовала себя жертвой. Она всегда владела ситуацией и прекрасно понимала, зачем делает то, что делает. Не в ее правилах было бросать на произвол судьбы члена своей семьи. Она не собиралась становиться похожей на мать. Всю жизнь старалась избежать этого.
Элизабет, встревожившись, нажала кнопку «Звук» на телевизионном пульте, и в комнате стало тихо. Она наклонила голову набок – ей снова что-то послышалось. Осмотревшись и увидев, что все в порядке, она вернула звук обратно.
Но вот опять.
Она снова выключила звук и поднялась с кресла.
Было двадцать два пятнадцать, еще не совсем стемнело. Она выглянула в раскинувшийся за домом сад, но в сумерках смогла разглядеть только черные тени и силуэты. Элизабет быстро задернула шторы и, оказавшись в своем сливочно-бежевом