Посмотри на меня. Сесилия Ахерн
изо всей силы нажала на газ. Однако на середине подъездной дорожки она все-таки сбросила скорость. Женщина с телефоном облегченно вздохнула. Машина, правда, не остановилась, зато опустилось стекло и показались два пальца в форме буквы V, гордо поднятые вверх, чтобы все видели.
– Ну вот, она вернется через две минуты, – сказал я Люку, который странно на меня посмотрел.
Женщина с телефоном в испуге наблюдала, как, выехав на дорогу, автомобиль резко рванул вперед, чуть не задавив ребенка. Из ее тугого пучка выбилось несколько прядей, они развевались на ветру, словно тоже хотели задержать машину.
Люк опустил голову и тихо поставил пожарного обратно на лестницу. Женщина послала вслед беглянке проклятие, махнула рукой и повернулась на каблуках. Раздался треск – каблук застрял между булыжниками. Женщина яростно затрясла ногой, ее раздражение нарастало с каждой секундой. В конце концов туфля вылетела из западни, но каблук так и остался в трещине между камнями.
– Чееееерт! – взвыла она.
Припадая на одну ногу, она кое-как доковыляла до крыльца. Розовая дверь захлопнулась, и дом поглотил ее. Окна, дверная ручка и щель почтового ящика снова улыбнулись мне, и я улыбнулся им в ответ.
– Кому ты улыбаешься? – спросил Люк, насупившись.
– Двери, – сказал я, полагая, что это очевидно.
Он уставился на меня, сдвинув брови. Похоже, мысли о происшедшем мешали ему сосредоточиться на том, почему и зачем можно улыбаться двери.
Сквозь стеклянные вставки этой самой двери было видно, как женщина с телефоном расхаживает по холлу.
– Кто она? – спросил я, поворачиваясь к Люку. Он выглядел потрясенным.
– Моя тетя. – Он почти шептал. – Она заботится обо мне.
– А, – сказал я. – А та, что в автомобиле? Люк медленно повез пожарную машину сквозь траву.
– А, эта… Это Сирша, – сказал он тихо. – Моя мама.
– О!
Повисло молчание, и я заметил, что ему грустно.
– Сииииир-ша, – протянул я с удовольствием: у меня изо рта как будто подул ветер, а еще это было похоже на то, как шелестят деревья, когда они переговариваются друг с другом в ветреные дни. – Сииииииииииир-шаааа… – Тут я поймал на себе странный взгляд Люка и замолчал.
Я сорвал лютик и подержал его у Люка под подбородком. На бледной коже появилось желтое пятно.
– Значит, ты любишь масло, – установил я. – Так, значит, Сирша не твоя девушка?
Лицо Люка тотчас оживилось, и он захихикал. Правда, не так громко, как раньше.
– Кто этот твой друг Барри, о котором ты говорил? – спросил Люк, врезаясь в мою машину гораздо сильнее, чем раньше.
– Его зовут Барри Макдональд, – улыбнулся я, вспоминая игры, в которые мы с Барри обычно играли.
У Люка загорелись глаза:
– Барри Макдональд учится со мной в одном классе! И тут до меня дошло.
– Я же знал, что твое лицо мне почему-то знакомо, Люк. Я тебя видел каждый день, когда ходил в школу с Барри.
– Ты ходил