Камень власти. Ольга Елисеева
что столько раз, сколько повернется каждый из принцев, столько лет и отделяют его от смерти. Сначала возник Франциск II, и он повернулся всего три раза. Потом Карл, позднее названный IX, его время составляло девять кругов. Генрих III описал шестнадцать, а Франсуа Анжуйский – четырнадцать. Трудно передать горе женщины – очень сильной, но все же женщины, – которой сообщили, что она переживет своих детей. Никто и не думал, что Екатерина Медичи способна на такую бурю чувств! Если вы посмотрите столешницу, то там справа на дубовой крышке есть характерные щербины, оставленные ее кинжалом. Тогда дамы носили кинжалы на длинной цепочке, шедшей от пояса.
Последнюю реплику мало кто услышал. Все ринулись в соседнюю комнату осматривать стол.
– Вот! Вот эти зарубки! – воскликнула мадемуазель дю Оссет.
– В самом деле. – Маркиза Помпадур высоко подняла шандал, и старинное убранство комнаты озарилось колеблющимся светом.
– Вот здесь она сидела, – сказал граф, входя следом за остальными. – Тогда в моде были громоздкие венецианские кресла с очень высокой и прямой спинкой из резного дерева. Обычно черного. Кровавая Медичи вскочила так поспешно и отбросила стул с такой силой, что его спинка раскололась.
– Откуда вы все это знаете? – с улыбкой осведомился Людовик. Он стоял позади придворных в дверях и почему-то не пересекал порога таинственной комнаты. Любезная гримаса на его лице призвана была скрыть скептическое выражение.
– У меня хорошая память, – серьезно ответил Сен-Жермен. – Я много читал и всегда запоминал детали.
– Только и всего! – рассмеялась Помпадур. – Как невинно!
– А вы, маркиза, желали бы, чтоб я сознался в бессмертии? Как Вечный жид? – Сен-Жермен подал Помпадур руку, чтоб проводить ее обратно в гостиную. – За это до сих пор можно попасть на костер. В крайнем случае получить пожизненное заключение где-нибудь в папской тюрьме в замке Святого Ангела, например…
Мадемуазель дю Оссет позвонила в серебряный колокольчик.
– Подавайте кофе.
Церемонный дворецкий поклонился и исчез за дверью.
Вскоре стол был сервирован новыми приборами, появились засахаренные фрукты, сладкие орешки в шоколаде, конфеты с серой амброй – слабым афродизиаком, позволявшим гостям расслабиться и вести непринужденную беседу.
Король порылся в кармане и выложил на стол крупный голубой бриллиант с заметным белесым пятном на боку.
– Взгляните, граф. – Людовик жестом пригласил гостя взять камень в руки. – Я слышал, вы можете вывести эту муть.
Сен-Жермен прищурился и начал поворачивать бриллиант, поднеся к свече.
– Прекрасный цейлонский алмаз, – наконец сказал он. – Редкого отлива. И гранение хорошее. Я всегда считал, что высокая индийская роза – лучшая обработка для камней яйцевидной формы.
– Он вам знаком? – осведомилась маркиза де Помпадур, склоняя набок свою крошечную птичью головку. – Говорят, камни такой величины – большая редкость и каждый