Частная жизнь Тюдоров. Секреты венценосной семьи. Трейси Борман
ко времени коронации, которая состоялась менее чем через две недели, Екатерина уже была беременна. О ее состоянии было объявлено в ноябре 1509 года. Генрих написал своему тестю, Фердинанду Арагонскому, радостное письмо. Он сообщал, что Екатерина «понесла в своей утробе живое дитя, и тяжела им»[126]. Придворные торжествовали при известии о плодовитости новобрачных. Все были уверены, что в королевской детской скоро появятся многочисленные отпрыски. Супруги были молоды, влюблены и происходили из весьма плодовитых семей.
Беременность развивалась нормально. Шли должные приготовления к родам. Заказали родильный стул, позолоченную медную чашу для сбора крови и плаценты. Из Кентерберийского собора доставили ту же серебряную купель, в которой крестили Генриха.
Но в конце января случилась катастрофа. Всего на седьмом месяце у Екатерины начались роды, причем она испытывала «лишь слабую боль в колене»[127]. 31 января она родила мертвую девочку. Впрочем, надежда еще оставалась. Живот Екатерины оставался выпуклым, и ее врачи решили, что она беременна двойней – следовательно, в утробе еще остается живой плод. Приготовления к родам продолжались. В середине марта 1510 года она покинула мужа и двор и удалилась в «заточение» в Гринвич.
Шли недели, и живот Екатерины стал опадать. Стало очевидно, что никакого ребенка не будет. Король и королева были настолько смущены, что поначалу решили сохранить это в тайне. Но любопытные придворные и дипломаты недолго оставались в неведении. Новости стали известны. В мае Екатерина написала своему отцу Фердинанду и призналась в выкидыше. В уединении она оставалась до конца месяца – прошло десять недель с того дня, когда она впервые переступила порог покоев «заточения».
Известия вызвали в королевстве и за границей различные слухи. Испанский посол Луис Карос винил во всем нерегулярный менструальный цикл Екатерины. Об этом постоянно сообщали ее врачи, которые даже не пытались это скрывать: в конце концов, плодовитость супруги короля вызывала естественный интерес общества. Карос советовал молодой королеве изменить диету. Другие опасались, что неспособность королевы выносить здорового ребенка – это признак более серьезной проблемы.
Как бы то ни было, но к моменту возвращения в общество Екатерина уже была беременна повторно. Это означает, что ребенок был зачат в период «заточения», – строго говоря, она нарушила все правила, установленные суровой бабушкой мужа, леди Маргарет Бофорт. Согласно этим правилам, возобновлять сексуальные отношения с супругом королеве дозволялось только после «воцерковления», то есть спустя несколько недель. Но Екатерина и Генрих решили, что, поскольку в «заточении» королева беременна не была, то обычные правила к этой ситуации неприменимы. Кроме того, им наверняка хотелось поскорее избавиться от неловкости ложной беременности и убедиться в том, что наступила настоящая.
У Екатерины были и другие мотивы для того, чтобы поскорее вернуть супруга
Falkus (ed.),
Licence,