Успеть изменить до рассвета. Анна и Сергей Литвиновы
означало, что Данилов хочет еще о чем-то поговорить – но вне домашних стен. О чем-то, стало быть, что точно не предназначается ни для чьей записи. Ведь то, что он рассказал ей в квартире, – просто сон. Мало ли кому что снится! Но его мысли вокруг этого сна, его анализ – этого уже никаким особистам знать не надобно.
– Буду только рада.
И Варя побежала в душ – хоть весь мир может рушиться, но воинскую дисциплину, будь она неладна, в комиссии никто не отменял.
Когда они вышли, уже совсем рассвело, и бодрые и невыспавшиеся люди неслись по тротуарам в сторону метро – впрочем, имелось и обратное движение: в институты и офисы, что располагались тут, в районе Новослободской улицы. Варя взяла Алексея под руку. Со стороны они представляли собой прекрасное зрелище: примерно одинакового роста, стильно одетые, красивые. Вот только чрезвычайно озабоченное выражение застыло на лицах обоих – впрочем, подобное для многих москвичей характерно, и совсем не обязательно, что им приходится, в самом буквальном смысле, как Кононовой и Данилову, мир спасать.
Убедившись, что его никто не слушает, Алексей высказался, причем довольно горячо – Варя его таким давно не видела:
– Ты знаешь, у меня есть глубокое убеждение, что вот эта история из моего сна – она как раз для вас. А для чего еще существует ваша комиссия? – Тут Варя нервно оглянулась, но нет, никто не мог слышать их диалога. – Для чего с хрущевских времен ваша комиссия ест деньги налогоплательщиков, если не для таких оказий? Я, как ты знаешь, спецслужбы, оптом и в розницу, не люблю – за исключением отдельных прекрасных представителей в твоем лице. Но в данном случае без зазрения совести о сновидении своем тебе доложил и, типа того, Кордубцева сдал. Потому что я понимаю: может, фабула или сюжет этого сна тебе не доказали, но ощущение мое не врет: он, этот человек (или НЕ человек?), очень, очень и ОЧЕНЬ опасен. Ты у нас, конечно, атеист и агностик – поэтому предлагаю тебе найти любое подходящее ситуации реалистическое и материалистическое объяснение. Я же, как старый мистик и метафизик, скажу тебе, что более всего этот персонаж похож на того самого лжепророка, что явится к нам в преддверии апокалипсиса. Я не знаю, можно ли этот самый апокалипсис остановить, и в наших ли это силах, но Кордубцева этого остановить надо. Причем не дожидаясь тридцать третьего года, когда он будет окружен клевретами и войсками, а желательно сейчас, пока он не набрал еще свою силу.
– Я тебя услышала.
– Фу, ненавижу эту формулировку! Звучит как пошел ты вон со своими предложениями!
– Нет-нет-нет, Алешенька! Ни в коем случае не так! Ты совершенно прав: все, что ты рассказал, чрезвычайно важно! И я даже размышлять и медлить не буду, и советоваться ни с кем не стану. Сегодня же доложу обо всем руководству. Но только ты – ты, пожалуйста, забудь и о том, что мне рассказывал, и о нашем разговоре. И мы с тобой тоже эту тему больше поднимать не станем.
– Ага, хорошо бы забыть, – проворчал Алексей, – если только эта история меня самого больше мучить не будет.
– Хочешь, я тебя вечером убаюкаю? – промурлыкала девушка. –