Настоящая ложь. Э. Локхарт
одежде. Вскочив с кровати, зашнуровала ботинки и пробежала почти тринадцать километров через весь пригород, мимо пабов и мясных лавок с наглухо закрытыми в столь ранний час ставнями. Вернувшись с пробежки, девушка продолжила тренировку в общей комнате отдыха, выполнив привычный курс упражнений: прямые и боковые планки, выпады ногами, отжимания и приседания.
Джул проскочила в душ, пока не проснулись ее соседки и не вылили на себя всю горячую воду. Потом она забралась обратно на верхнюю полку двухъярусной кровати и развернула шоколадный протеиновый батончик.
В комнате еще царил полумрак. Она раскрыла книгу «Наш общий друг» и стала читать при свете фонарика сотового телефона. Толстый викторианский роман Чарльза Диккенса о сиротской доле ей подарила Имоджен.
Джул считала Имоджен Соколофф своей лучшей подругой. Имми любила книги о брошенных детях, потому что и сама была сиротой. Она родилась в Миннесоте. Мама-подросток, давшая ей жизнь, умерла, когда Имми исполнилось два года. Девочку удочерила семейная пара, которая жила в пентхаусе в Нью-Йорке, в Верхнем Ист-Сайде.
Пэтти и Гилу Соколофф в то время было под сорок. Они не могли иметь детей, а в рамках своей адвокатской деятельности Гил уже несколько в качестве волонтера занимался защитой прав детей в системе опеки. Он всегда выступал за открытое усыновление. И вот, после нескольких лет ожидания новорожденного малыша, Пэтти и Гил решили взять ребенка постарше.
Они просто влюбились в пухлые ручки и веснушчатый носик двухлетней девчушки, забрали к себе, назвали Имоджен, а ее прошлое имя осталось только в картотеке. Ее фотографировали и тискали. Пэтти готовила ей горячие макароны со сливочным маслом и сыром. Когда маленькой Имми исполнилось пять, ее отправили в Гринбрайар, частную школу на Манхэттене. Там она носила бело-зеленую форму и училась говорить по-французски. По выходным маленькая Имми играла в «Лего», пекла домашнее печенье и ходила в Американский музей естественной истории, где ей особенно полюбились скелеты рептилий. Она отмечала все еврейские праздники и, когда подросла, прошла нетрадиционную церемонию бат-мицва[13] в лесах на севере штата.
С этим все оказалось не так-то просто. Мать Пэтти и родители Гила не считали Имоджен еврейкой из-за ее биологической матери. Они настаивали на формальном процессе религиозного обращения, что позволило бы отложить церемонию на год, но в знак протеста Пэтти покинула синагогу, куда всегда ходила ее семья, и присоединилась к светской еврейской общине, которая проводила церемонии в уединенном местечке в горах.
Так случилось, что в возрасте тринадцати лет Имоджен Соколофф острее, чем когда-либо, осознала свой статус сироты и увлеклась чтением историй, созвучных ее судьбе. Начала она с книг об осиротевших детях, которые были частью школьной программы. Таковых было немало.
– Мне понравились наряды, пудинги и конные экипажи, – признавалась она Джул.
Июнь прошлого года они вместе провели в доме, который семья Имми арендовала на острове Мартас-Винъярд[14]. В тот день они подъехали к фермерскому ларьку, где покупатели
Бат-мицва – термин, применяющийся в иудаизме для описания достижения религиозного совершеннолетия (12 лет и 1 день для девочек и 13 лет и 1 день для мальчиков), после чего дети принимают на себя ответственность за свои поступки.
Martha’s Vineyard (