Жернова. 1918–1953. Книга вторая. Москва – Берлин – Березники. Виктор Мануйлов

Жернова. 1918–1953. Книга вторая. Москва – Берлин – Березники - Виктор Мануйлов


Скачать книгу
лягушку. Он просыпался в поту, курил, стоя у распахнутого окна, вслушиваясь в жестяной шум магнолии и стонущие вздохи кипарисов.

      В одну из таких ночей он написал письмо Скворцову-Степанову, одному из членов правительственной комиссии: «Именем всех людей, преждевременно и невинно убиенных юбилеями, заклинаю: не делайте этого!… Кому нужен этот юбилей? Вам? Не нужен. Мне? Я уже и без того «обременен популярностью».

      Письмо отправил, уверенный, что на его призыв лишь пожмут плечами. А потом и пожалел, что отправил: скажут, что кокетничает.

      Окольными путями на его имя пришло письмо от писателя Викентия Вересаева, исследователя жизни и творчества Пушкина. Он писал: «Общий стон стоит почти по всему фронту современной русской литературы. Мы не можем быть самими собою, нашу художественную совесть все время насилуют, наше творчество все больше становится двухэтажным: одно мы пишем для себя, другое для печати… Такое систематическое насилование художественной совести даром для писателя не проходит…»

      Ясно, что от него, от Горького, писатели ждут: вот он приедет и своим авторитетом искоренит «насилование», вернет свободу творчества. Но с каждым днем, приближающим его к отъезду, Алексей Максимович все меньше верил, что сможет в Москве что-то изменить, что огромный маховик, запущенный в семнадцатом году, смогут остановить даже те, которые его запустили.

      Глава 3

      28 мая, взяв с собою Макса, Горький покинул Сорренто. На советской границе его встречала делегация советских писателей. В Минске, Смоленске и других городах, несмотря на глубокую ночь, привокзальные площади были заполнены народом. К трибуне его несли на руках. В Москве на перроне выстроились члены правительственной комиссии, делегация от Художественного театра. Здесь его тоже подняли на руки и понесли к кортежу машин. Кортеж с трудом пробирался по узкому проходу, ограниченному шпалерами милиционеров в белой форме. Машину с Горьким завалили цветами.

      При этом перед его глазами, – то слева, то справа, – мелькала упитанная фигура ПеПеКрю, и Горькому временами казалось, что именно он, независимо ни от кого, заставляет двигаться эти толпы, сжимающиеся в живой комок человеческой плоти, не рассуждающей и не способной изменить течение запланированного спектакля.

      Алексея Максимовича отвезли на квартиру бывшей жены в Машковом переулке, затем, дав ему привести себя в порядок, повезли в Коммунистический университет, празднующий свое десятилетие.

      Здесь Горький впервые встретился со Сталиным.

      Встреча была теплой, дружеской. Сталин покорил Алексея Максимовича своим обаянием и тонким юмором.

      – Я же говорил членам комиссии, что шестидесятилетний юбиляр Горький затмит своим авторитетом десятилетний юбилей университета, – говорил он с приятным грузинским акцентом, не отпуская руки писателя. – Поэтому считаю, что товарища Горького необходимо избрать ректором университета в надежде, что он устроит здесь


Скачать книгу