Троечник. Валерий Вайнин
Марш домой!
Собака шмыгнула в квартиру, и Сева прокомментировал:
– Тащусь от вас.
Антон с прищуром на него воззрился.
– Почему не на работе? Медную Леди почему не охраняешь? Меж-прочим, я к жене твоей пришёл, и застать дома тебя не рассчитывал вовсе.
Сева хмыкнул.
– Перекусить заехал. Входи. – Закрыв за Антоном дверь, он пояснил: – Ирина Петровна моя четвёртый день дома застряла: дочка у неё болеет. Так что никаких у нас деловых встреч, совещаний и переговоров… Кстати, Антох! Может, ты…
– Не заикайся даже. Я не педиатр.
– При чём здесь педиатр? Дочь у неё взрослая…
– Закрыли тему. Частной практикой не занимаюсь.
Сева поднял руки вверх.
– Лады, как скажешь.
Овчарка, склонив голову набок, обдумывала, казалось, кто из них прав. Из комнаты меж тем донёсся писк младенца, переходящий в плач. Антон прислушался.
– Что у Ромки? Животик?
Сева хмуро кивнул.
– С ночи. Даём укропную водичку, трубочку ставим… Проходи в комнату. Что мы тут застряли?
Антон взъерошил свои кудри.
– Некогда, я на минутку. Светлана! – позвал он. – Живо сюда!
– Подождёшь! – огрызнулся из комнаты женский голос.
– Считаю до трёх, Светка! Раз… два…
Сева улыбался, прислонясь могучим плечом к шкафу. Овчарка притом подскакивала передними лапами.
Светлана явилась в прихожую в ситцевом домашнем платье с верещавшим грудничком на руках.
– Не понимаю, что с ним, – посетовала она. – Врач сказал, газы…
– Ну-ка, дай, – протянул руки Антон. – Не то у меня перепонки лопнут.
Светлана хмурила брови, однако лицо её хмуриться не желало.
– Ты с улицы, на тебе микробы. – Она сунула в рот младенцу соску, которую тот негодующе отверг. – А уши твои, барин, как-нибудь выдержат.
Ростом Светлана была пониже супруга, но повыше Антона даже без каблуков. В серо-голубых её глазах тревога за сына сочеталась с неистребимым лукавством, а тяжёлая коса до пояса так и просилась в кинообъектив. Сева и Света с младенцем на руках будто сошли с плаката, рекламирующего ипотечное кредитование. Лишь кобура под мышкой у главы семьи выглядела неуместно.
– Микробы на мне дружелюбные, – заверил Антон. – Ребята, у меня времени мало.
Овчарка гавкнула дважды в его поддержку.
Светлана вручила Антону орущего младенца.
– Ох, смотри, сосед. Я склочная парикмахерша: в случае чего – по судам затаскаю.
Сева покосился на жену.
– Не смешно, Свет.
– Кто сказал, что я смеюсь?
Антон меж тем держал их трёхмесячного сына и свободной рукой сквозь пелёнку поглаживал ему животик.
– Не ори, Роман Всеволодович. Медитируй. – Антон улыбался, глядя в красное от крика лицо грудничка. – Скоро йогой займёмся. В «лотос» садиться будешь и закладывать ноги за голову. Не в пример тупым твоим родителям, полагающим, будто со своим природным