Вызов. Андрей Валентинов
забрал у Келюса фонарик и, посветив, заглянув внутрь.
– Пусто, – Лунин, преодолевая невольный озноб, заглянул следом. – Наверное, взломали. Кладоискатели, бином…
Фрол осмотрел края крышки и вновь покачал головой. Следов взлома не было, крышку просто вырвали с чудовищной силой. Но ухватиться было не за что – поверхность казалась гладкой.
– Вот елы! – констатировал дхар. – Либо у кого-то дури побольше, чем у Василия Алексеева и он просто за края взялся, либо…
– Либо что? – подхватил Лунин, заметив, что Фрол замолчал.
– Либо изнутри нажали… Пошли отсюда, Француз, мебель, в карету ее!
Вскоре они добрались до ниши, где оставили документы и оружие. Тайник был в полной сохранности, даже бумага, к удивлению Келюса, не особенно отсырела. Тонкие папки сложили в стопку и спрятали в захваченный с собой рюкзак. Туда же Фрол уложил браунинг и оба револьвера. Автоматы решили не трогать.
– Ну чего, – заметил дхар. – Назад? Или на Алию поглядим?
Николая передернуло. Ни за какие сокровища он не мог заставить себя вновь подойти к запечатанному дхарским заклятием входу, за которым лежали кости князя Полоцкого.
– Пошли отсюда, Фрол – вздохнул он. – Хватит на сегодня, а?
– Сейчас, – дхар напряженно вслушивался, затем осторожно провел по воздуху руками.
– Можно не смотреть, сняли мое заклятье. И Алии там, елы, нет. Так что заряди-ка, Француз, браунинг. Мало ли чего?
Впрочем, обратный путь прошел без приключений, разве что Николай пару раз оступился и слегка ушиб ногу. Всю дорогу Лунин напряженно прислушивался, но вокруг стояла все та же жутковатая тишина.
– Слышь, потомок Гхела, ты уверен? – спросил Келюс Фрола, покуда тот возился, запирая замок.
– В чем?
Если открыть замок не составило труда, то обратный процесс вызвал куда больше трудностей.
– Ну заклятье, бином. Алия…
– Да… Знаешь, Француз, когда мы обратно шли… Не хотел, елы, тебя зря пугать…
– Там кто-то был?
Келюс похолодел, хотя замок наконец закрылся и от подземелья их отделяла стальная решетка. И словно в ответ откуда-то из глубины донесся чудовищный вой, полный такой тоски и ненависти, что даже невозмутимый Фрол отступил на шаг.
– Ярты?
– Хуже – гургунх-эр. Потом объясню, Француз. Решетка – это, елы, конечно, хорошо…
Только дома, свалив добычу прямо на пол и запечатав дхарским заклятием двери, они перевели дух.
– Прямо не знаю, как тебя здесь, Француз, оставлять, – озабоченно заметил Фрол. – Ну и город, елы! Прав дед, хуже нашего леса. Поехали со мной, а? У нас в Дробь Шестнадцать тихо. Ну, февральский волк там…
– Спасибочки, – покачал головой Келюс. – За этого февральского – в отдельно. Так что за гургунх?
– Гургунх-эр. Он – вроде как всем яртам хозяин. Да ну его, Француз!..
Они почистили оружие, честно поделили скудный запас патронов, после чего Келюс спрятал серые папки в старый чемодан. Сверху он набросал