Пустошь. Андрей Красников
ее и приступить к изучению. Не хочется ему, чтобы истрепанные временем страницы внезапно начали рассыпаться в руках.
За всеми этими раздумьями я и не заметил, как потихоньку добрался до ратуши. Зевающий охранник, знающий меня чуть ли не с самого детства, не стал ничего спрашивать, просто махнул приветственно рукой и продолжил с удрученным видом рассматривать окрестности. Я ему даже посочувствовал – город у нас не самый благопристойный, хватает всякого люда, но недовольства советом в последнее время никто не выказывал и охранять ратушу было не от кого. Сиди весь день, смотри на пыльную площадь с пересохшим неизвестно когда фонтаном и иногда ради разнообразия чихай от попавшего в нос песка – вот и все занятия.
Внутри моему появлению тоже никто не удивился – привыкли уже. Помощник главы совета, со скучающим видом сидевший за массивным столом, кивнул, не говоря ни слова вытащил откуда-то из-под стола позвякивающий мешочек, отдал мне и принял взамен корзину с хлебными шариками. Вот и все, очередное поручение, считай, выполнено.
Обратно я шел заметно медленнее. Сказывалось нежелание возвращаться в башню, в последнее время ассоциировавшуюся у меня с непрерывным водоворотом хозяйственных дел. Пол подмети, лабораторию проветри, клетку с зубастой и агрессивной ящерицей помой… Та еще скотина, кстати, так и норовит цапнуть за руку, а гадит как табун коней.
Вроде и не так сложно все, что поручает мне маг, но когда это продолжается изо дня в день – взвыть охота. И месяца еще не прошло с момента изменения моего статуса в башне, а времена полноценного ученичества уже вспоминались с гложущей душу ностальгией. Ольд явно вошел во вкус, и теперь на мою голову свалилась вся черная работа по хозяйству. Плюс беготня по поручениям, которых становилось все больше. Что-то изучать времени практически не было, хотя маг полностью выполнял взятые на себя обязательства и я всегда мог свободно слушать то, чему он учит Айвена, равно как и просиживать штаны в библиотеке, разбираясь с книгами. Проблема была в постоянной накапливающейся усталости – все чаще и чаще я предпочитал просто отдохнуть от дневной беготни, а не осваивать какие-то там методики управления энергией.
Единственное, что мне до сих пор давалось легко и приятно, – это изучение иностранных языков. Так что теперь я с позволения старого мага частенько забирал к себе в комнату какую-нибудь книгу, привезенную с другого конца света, и разбирался в хитросплетениях иностранной грамматики до тех пор, пока глаза сами собой не закрывались. Этакий задел на будущее – что бы ни случилось с моей работой у Ольда, куда бы ни занесла меня жизнь, умение переводчика, думаю, позволит заработать на кусок хлеба.
Я даже приобрел в городе толстую тетрадь и потихоньку записывал туда свои заметки по древнеимперскому и древнесаккскому языкам, систематизируя накопившиеся знания. Учитель не возражал и даже посматривал с одобрением. Но и эта работа постепенно замирала, не выдерживая гнета