Дорога горы. Сергей Суханов
волнами накатывал на арену, где одиноко стоял победитель финальной схватки.
Гладиатор опустил голову в поклоне, только теперь по-настоящему осознав, что бой закончен. Никто в ликующей толпе не знал, что сейчас чувствует этот человек. Да и человек ли он? Что вообще может чувствовать безжалостный герой, машина для убийства, зверь с железными мышцами и кошачьей грацией, забрызгавший кровью противников всю арену?
Сердце понемногу успокаивалось, пульсирующие удары в висках становились тише и реже. Фракиец развернул плечи, скривившись от боли, и окинул взглядом место побоища. Рабы эдитора2 не торопились оттаскивать трупы в сполиарий3, пусть антиохийцы вдосталь насладятся видом изрубленных тел. Боец посмотрел на скорчившегося у его ног человека. Поверженный соперник лежал возле каменной стены, отделявшей арену от театрона4, в тени натянутой над трибунами парусины.
Краем глаза он заметил движение и повернулся к приближающейся процессии. Впереди шел эдитор игр – римлянин средних лет в белоснежной тоге, спадавшей красивыми складками до щиколоток. За ним на почтительном расстоянии следовали два секунданта в коротких туниках. Один из них нес поднос, на котором лежала горка золотых монет, а другой старательно вытягивал вверх руки с зажатыми в них пальмовой ветвью и золотой короной.
Получив награду, фракиец ударил себя в грудь в знак благодарности, а затем медленно обошел арену, с каждым шагом теряя последние силы. Все это время зрители бешено хлопали в ладоши и выкрикивали его прозвище. Оркестр не унимался, пытаясь выразительным ритмом музыки внести хоть какой-то порядок в какофонию торжества. Дойдя до арки с поднятой решеткой, гладиатор рухнул на руки подбежавших к нему рабов и врача, которые поволокли его в прохладную темноту подземелья.
Еще утром все было иначе. Друг, первым проснувшийся от глухих звуков деревянной колотушки, растолкал его и приветливо улыбнулся.
– Эй! Немесида презирает ленивых!
Оба быстро свернули валиком одеяла из грубой шерсти, после чего, поеживаясь от предрассветной прохлады, вышли из крохотной комнаты в просторный перистиль5. У колодца уже толпились товарищи, поливая друг друга водой и отфыркиваясь. После плотного завтрака гладиаторы расселись в триклинии6. В ожидании команды ланисты7 на сборы они неторопливо переговаривались. Предстоял особенный день – день смертельных схваток, поэтому в воздухе висело тревожное напряжение, не располагающее к обычным грубоватым шуткам. Вскоре, выстроившись в колонну, бойцы направились в сторону Антиохии.
Войдя в город через ворота Дафны, они достигли галерей центральной улицы, оттуда взяли правее в сторону горы Сильпий, а затем через Еврейский квартал направились к амфитеатру. Шли попарно, сопровождаемые возбужденными горожанами, которые выкрикивали имена гладиаторов, желали им удачи и подбадривали. Некоторые слова звучали обидно, но крикуны сразу прятались в толпе, да и бойцы в своей мрачной сосредоточенности мало внимания обращали на зевак.
Друзья шагали рядом, плечом к плечу. Молча. Да и о чем говорить – днем раньше, отдыхая после обильной послеполуденной трапезы, они все обсудили. Спокойно, трезво и обстоятельно. Тогда друг первым начал разговор:
– Ясно, что Солон разделит нас. Ты – фракиец, я – мирмиллон8. Биться будут двенадцать катервариев9. Шесть на шесть. Главное не оказаться рядом.
– Ты прав. Как только судья даст отмашку, быстро расходимся в разные стороны. Просто не смотри на меня. Пары образуются сами собой.
– И еще… – друг замялся. – Если окажемся финальной парой, делай, что должен. Это мой последний бой. Солон обещал отпустить, о выкупе мы договорились. У него только одно условие – никого не щадить.
Друзья обменялись понимающими взглядами.
– Удачи, брат.
– И тебе.
Чем ближе «идущие на смерть» подходили к амфитеатру, тем громче становились шум трибун, хлопанье бичей, свирепое рычанье львов и трубные крики слонов. Было время венации10. У входа в амфитеатр цепью стояли легионеры. Здесь же толпились не попавшие на представление горожане, чтобы поглазеть на гладиаторов. Мужчины оживленно переговаривались, смеялись и показывали пальцами на бойцов. Зрелые матроны бросали в сторону загорелых атлетов быстрые оценивающие взгляды, но тут же прятали раскрасневшиеся лица под вуалями. Не дай бог заметит муж – выслушивай потом. Девушки взволнованно перешептывались, округляя глаза, и прыскали в ладошки. Внезапно воздух задрожал от мощного рева тысяч глоток: возбужденные зрители приветствовали очередной кровавый трюк. Легионеры расступились, пропуская гладиаторов в темноту арки, и вскоре шаги бойцов замерли под каменными сводами подземного коридора, едва освещенного мерцающими факелами…
Пока одни рабы оттаскивали в подвал трупы людей и животных, другие посыпали арену свежим песком. Слуги эдитора
Эдитор – организатор гладиаторских игр. Эдитором мог выступать как глава города (претор) или провинции (наместник, легат), так и назначенный ими магистрат, чиновник. Эдитор собирал необходимые для проведения игр средства, назначал день проведения игр, рассылал приглашения и вывешивал афиши с программой.
Сполиарий – морг, подвальное помещение, в которое после выступления гладиаторов или травли зверей сваливали трупы людей и животных. Специальные рабы, одетые в черные хитоны, оттаскивали мертвые тела бойцов и туши зверей с арены баграми.
Театрон – зрительные места в древнегреческом театре, амфитеатре или цирке. Театрон разделялся лучевыми проходами – вомиториями – на секции. Обычно в театроне помещались все жители среднего античного города. Театр – полукруглое здание с круглой или полукруглой сценой, которая называлась «орхестрой». За орхестрой, с противоположной стороны от театрона, располагалось помещение для переодевания актеров, называемое «скеной». Амфитеатр – два театра, соединенные вместе. В результате получалась большая круглая или овальная арена, что было очень удобно для проведения гладиаторских игр.
Перистиль – любое открытое пространство, окруженное галереей, то есть, колоннадой под крышей, например, внутренний двор виллы с садом и фонтаном или городская площадь. «Перистилем» называлась также сама колоннада.
Триклиний – столовая или зал для пиршеств. В богатых домах Рима в триклиниях хозяева и гости во время трапезы возлежали на кушетках, а в лудусе гладиаторы ели за столами.
Ланиста – хозяин лудуса, гладиаторской школы.
Мирмиллон обычно выступал соперником фракийца. Он сражался более длинным мечом, гладиусом, прячась за большим прямоугольным щитом. Слабым местом мирмиллона были плохо защищенные колени и бедра, зато он мог в схватке сильно пнуть противника ногой, повалив его на землю. Шлем фракийца украшало изображение грифона, а шлем мирмиллона – рыбы.
Катерварии – так называли гладиаторов, если на арене сражались друг с другом сразу несколько отрядов. Часто катервариев использовали для реконструкции какой-либо исторической битвы.
Венация – травля зверей. Обычно ее устраивали в первой половине дня до сражения гладиаторов, чтобы разогреть публику.