Дачный сезон. Алексей Казарин
облака, люди из обезьян, а в душе посмеивался над детской, как мне казалось, наивностью стариков.
Какие могут тут быть вопросы?
Разве не видите, что все живое на свете есть тлен, в природе нет ничего постоянного, действует процесс эволюции, заключающийся в зарождении, развитии и отмирания живого в вечной борьбе за существование. Или, говоря словами Салтыкова Щедрина: «..все одно, что люди, что звери все пропадем, все к чертовой матери пойдем».
О смерти и о существовании после нее как-то не думалось. Все во мне бурлило и кипело. То, что касалось стариков, представлялось в очень и очень отдаленном будущем. Да это понятно, это страшно, но должно случиться не сейчас и не со мной. Потому прочь эти грустные мысли! Зачем задумываться, надо наслаждаться той жизнью, которая дана и какая есть!
Меня больше волновали вопросы «глобального» характера, например: есть ли жизнь на Марсе, или когда человек, наконец, отправится на Луну и другие планеты, что произойдет после потепления Земли.
Старики спорили со мной и обычно, когда все мотивировки «оппонентов» были исчерпаны, в ход у них шли истории из собственной жизни, начинавшиеся со слов: «А чем объяснить такой происшедший со мной случай?».
О таких необычных эпизодах я предостаточно был наслышан от пожилых людей. Но больше всего запомнились рассказы моей мамы.
Вот она лежит в госпитале, после тяжелой хирургической операции под общим наркозом (во время ее кровь хлынула во внутрибрюшную полость, врачи промыли внутренности, но…) ее, как безнадежную отвезли в холодную комнату «отхожую», из которой отправляли в морг. Она в полу-сознании, и видит себя в могиле, придавленной очень тяжелым железным крестом, который трудно, совершенно невозможно поднять, у мамы нет таких сил. Но кто-то шепчет: «Поднимай!» Она силится изо всех сил, медленно – медленно поднимает крест и встает. Больная выходит из забытья, озирается и видит возле себя и саму на каталках мертвых, подает голос. Медперсонал удивляется, а хирург при выписке из госпиталя на прощанье откровенно сказал: вас, мол, дети спасли! (в то время врачу нельзя было заикнуться о Боге).
А вот еще. Во время войны, в эвакуации жить вообще было трудно, а у мамы пятеро детей. На сегодня есть в доме уже нечего. Горе матери: как накормить кучу ребят? В сибирском поселке ни родных, ни знакомых поблизости нет, глухая осень. Среди ночи во сне, как наяву, слышит она чей-то навязчивый голос: «Встань, выйди, на крыльце деньги и звездочка». На улицу открывать дверь и выходить страшно и опасно: ночь хоть глаза выколи, а в поселке есть бандиты и дезертиры. Преодолевая страх, мама открывает дверь, выходит на крыльцо. Из-за туч мелькнула луна, и она ясно видит: на крылечке действительно лежат деньги двадцати пятирублевка и значок звездочка (что крепилась к солдатской пилотке). Никого нет. Спасение пришло. Откуда взялись эти деньги, и причем здесь звездочка? Непонятно.
Я никогда не видел в глаза ни одного своего деда, ни бабки, а тем более прадедов. Но, по рассказам мамы, это были не только добрые