Дачный сезон. Алексей Казарин
согреться, попить горячего чая, а иногда угощали горячей картошкой. Но это в дневное время. А однажды мама задержалась и пришла в какую-то деревню уже в темноте. Постучалась в окошке, но хозяйка побоялась открыть дверь из-за дезертиров. Взглядом показала на баню, мол, иди, ночуй в ней. Она зашла в баню, нащупала в темноте печь с лежанкой. Но едва легла на ней и протянула ноги, как вдруг что-то отдало по ее ступням. «Что это мешает? подумала она, нагнулась и нащупала чьи-то ноги. Оказалось рядом висит, покончившись с собой дезертир. Так и пролежала с ним всю ночь на печи: мертвого чего бояться?
На платформу «кукушки» (узкоколейный железнодорожный состав) вскакивали на ходу, благо она шла медленно. Как-то вместе с ней ехала пухлая румяная молодая татарочка с рюкзаком, тоже до Казани. Машинисты весело махали им рукой, предлагая перейти в кабину паровозика, мол, здесь теплее, зачем мерзнуть. Мама отказалась, а татарка согласилась. Однако на конечной остановке она уже не вышла… Мама предположила, что эту женщину сожгли в топке.
А еще, в тайге, когда она шла «с задания», на нее напали два дезертира, повалили на землю, стали отнимать рюкзак с хлебом, мама сопротивлялась что могла и кричала. По счастливой случайности на горизонте показалось двое: женщина провожала своего мужа, военнослужащего, на войну. Тот увидел это и выстрелил пистолетом в воздух, предупредив таким образом о стрельбе на поражение. Те и убежали.
И со зверями встречалась. Однажды уже близко к селению на ее тропе вдруг видит: сидит матерый волк. Что делать? В сторону с тропы не уйти по пояс глубокие сугробы. Решила идти на волка с криком, волк оскаливался, но не выдержал и спрыгнул с тропы. Едва она поравнялась с ним, и уже не глядя (опытные сибиряки предупреждали, что нельзя оглядываться, иначе волк сразу погонится за человеком), заорала благим голосом, и бежала так до самой деревне. По всей видимости, зверь этот был сытым и все-таки не тронул ее. Но возможно, он не захотел напасть на свою жертву один. Известно: по одиночке волки нападают на человека реже.
А еще был случай во время сильной метели вблизи ничего не видно, и она уже на подходе к селу, едва выбравшись из под мглы, заблудилась, попав на кладбище и долго не могла выйти из него.
Вот такая жизнь была у мамы во время эвакуации все военные годы, в то время как у папки были романы. На стороне у него в то время появились еще несколько детей. Двоих видел позже, а сколько у него еще было не знаю. Конечно, ему можно было этим заниматься: служил при штабе политработником…
Помогло ли письмо военкома, не известно? Но вскоре мы уже ехали всей семьей в Австрию, где отцу надо было продолжать службу.
АВСТРИЯ
«Душа не стареет не то, что тело И то, что в душе моей горело и пело Без седин и морщин Уцелело среди руин».
Мы жили в небольшом австрийском городишке Айзенштат на квартире у фрау Мариш, муж которой сидел в тюрьме как бывший фашист. Он раз в месяц получал увольнение