Ступени. Борис Давыдов
не драчливый, матом не ругается.
Руфина повеселела:
– Да нет, матом ругается, но редко – знает, что я не люблю мат. А грубость в нём наносная, копни глубже, он добряк добряком. Я думаю, он иногда специально грубо ведёт себя, чтобы показать: дескать, я сильный, бойтесь меня. Это у многих мужчин невысокого роста, мне кажется, комплекс неполноценности. А погладь такого, как Фёдор, скажи ему ласковое слово и он растает, горы свернёт.
В кухне опять появился Фёдор. Слегка покачиваясь, он сказал:
– Красива ты баба, Марта, но и Руфочка тоже красивая, я её очень люблю. И она меня любит, потому что нежная. А такие как Руфочка и ты, Марта, очень нежные, потому что вас любят мужики. Кого любят, все нежные, как домашни кошки. А как вас таких смачных не любить? Но свою я особо люблю: её и там есть за что ухватить, и там. А руку положишь на одно место…
Марта ещё в первый приезд в этот дом поняла, что с Фёдором надо вести себя так, как обычная женщина.
– Значит, Федя, ты пухленьких женщин любишь? – усмехнувшись, спросила она.
– М-м, как комар крови. Не люблю тощих. Тощую и взять не за что и погладить, кроме сухой кожи, нечего. А ты, Марта, я смотрю, тоже гожа, мне по всем габаритам подходишь. Но и Руфочка гожа. Да… – Фёдор обвёл хмельным взглядом потолок, потрогал щетину на подбородке. – Помнится, я с Ванюшкой тоже об этом, обо всём разговаривал, он хоть и молод, а понимал меня. И такого же мнения о бабах, как я. У нас с ним вкусы сходятся.
– Сомневаюсь я, чтобы Ваня мог на такие темы говорить, – осторожно заметила Марта. – А во-вторых, у него может измениться и вкус, и мнение о женщинах. Он действительно ещё очень молодой.
– Вряд ли Ванька изменит свой вкус, – безапелляционно заявил Фёдор. И куда только его хмель подевался. – Ваня, если что сказал, его слово железное. Он не по годам рассудительный мужик. И обо всём имет своё мнение. О бабах тоже, скажу по секрету вам. – Фёдор вдруг осклабился, но тут же сделал серьёзное лицо. – Бабы, – продолжил он, – это мой любимый конёк, и Ваньке я много чего полезного рассказывал. Он мне всё спасибо говорил и со мной он откровенничал, но об этом я вам не скажу.
– О своей невесте он ничего не говорил? – серьёзным тоном спросила Марта. – В его возрасте пора бы невесту иметь.
– Про невесту? – громко переспросил Фёдор и почесал голову. – Про невесту, – тихо повторил он, и снова взялся чесать голову, как будто пытаясь вспомнить, говорил ему Иван про невесту или не говорил. – Про невест, – сказал Фёдор, – мы вели разговоры, я говорил, что надо бы ему невесту, но он что-то мялся. В общем, нет у него пока невесты. И правильно, без неё легче в Армии, а то мысли разные приходят… Помню, когда я служил, вспоминал свою. А она что? Пока я служил, замуж вышла. И хорошо. Потом я лучше нашёл, по нраву. А молодой чего я понимал? Ничего. И не видал ничего, кроме бабской рожи. Рожа, если хорошая – это хорошо, но к роже ещё кой-чего надо в придачу. Форс у бабы должен быть не только