Ступени. Борис Давыдов
Иван возгордился собой – он стал настоящим мужчиной. В жизни же оставался всё тем же Ваней: где-то себе на уме, где-то честным, нелицемерным, с доброй улыбкой на лице. Он видел – Фая не догадывается, что он спит с её подругой. Она, как обычно, в «перекуры» садилась к нему на колени, и с упоением целовала его. Он, естественно, отвечал взаимностью. Иногда Фая не выдерживала, снимала с себя хэбэшные штаны… Подшучивая над собой (не то, что несколько дней назад), Ваня тоже частично оголялся…
Через довольно-таки непродолжительное время казачка тыкалась головой в его грудь. «Как хорошо-о, Ва-а-ня…» Он же готов был заниматься любовью часами: днём с Фаей, ночью – с Полей. И уже не задумывался, что это – двойная влюблённость или двойная любовь.
Глава 4. «Неизвестная»
Ваня в душе благодарил Фаину, что она, щадя его самолюбие, сняла с него пелену целомудренной стыдливости, открыла в нём мужчину, который, возможно, долго бы ещё прятался в его сознании. Она сделала его не развязным, а просто более уверенным в общении с женщинами, в разговорах на закрытые ранее для него интимные темы. Не говоря о «живом» интиме… Если бы этого ничего не было, он бы и к Полине ранним утром не подошёл, а если и подошёл бы, то, услышав её тихий голос, тотчас бы рванул на свой диван и завернулся в одеяло. И никакая сила, просьбы, уговоры – ничто бы не помогло. А тут, услышав её томный шепоток, он пусть робко, но подошёл к ней. Как он решился, сказать сложно. Он думал: такой женщине нужен богатырь. Нет, никакого богатыря, оказывается, ей не надо. Ей просто нужен был крепкий партнёр, с которым её богатое воображение в момент любовных игр уводило так далеко, что для этого требовалось много времени. Именно это нравилось Ивану – он приобретал ни с чем несравнимый опыт.
Этот появившийся опыт он и выплёскивал на рабочем месте на Фаю. И не только опыт, но, как ему казалось, и любовь, ведь это она выбрала его отцом своего будущего ребенка, ведь это у неё такая нескладная семейная жизнь. А Фая считала дни до Ваниного отъезда и не скрывала своих страданий.
– Ванечка, ты прости меня, но я всерьёз тебя полюбила. И если была бы незамужем…
– Фая, Фаинушка… мне рано думать о женитьбе, мне надо техникум закончить, потом в Армию…
– Ваня, я не прошу, чтобы ты на мне женился, я просто счастлива, что встретила тебя. Ванюша, будет возможность, приезжай ко мне года через три-четыре. Ну… хотя бы на несколько дней. Ты можешь, конечно, и не приезжать, но я буду скучать по тебе; помнить буду.
Покидал Ваня Алексино в середине августа, с ощущением какой-то вины и перед Полиной, которая тоже просила не забывать её и по возможности навещать, и, конечно же, перед Фаей. С Полей в день отъезда он простился в её квартире утром, а с Фаей на работе уединился в укромном уголке. Она тут же уткнулась ему в грудь и заплакала. Юноша прижал её к себе, целуя волосы, шею. Длинный гудок автобуса заставил пару оторваться друг от друга.
За два