Цветок папоротника. Ольга Юнязова
не хотелось.
– И на обрыве, значит, тоже была не сама Алёна?
– Там была Алёна, но это существо находилось рядом. Я чувствовала их обоих одновременно. Как будто… – Оксана вздрогнула и резко вздохнула, отчего получилось громкое испуганное «Ах!».
– Что? – Александр тоже вздрогнул от неожиданности.
– Эта тварь подсказывала мне, что я должна отвечать Алёне и каким тоном. И я… – Оксана закрыла лицо руками.
– И ты?…
– Я хотела уйти, не продолжать этот разговор, но меня словно дёргали за веревочки, и я, как марионетка, продолжала говорить. Я просто отыграла сценарий, написанный для меня этой тварью, и тем самым помогла Алёнке свалиться в пропасть!
– Значит, ты тоже была одержима в тот момент?
– Выходит, так.
Александр откинулся на спинку стула и с грустной улыбкой посмотрел на Оксану:
– Не вини себя. Ты ведь была не способна сопротивляться.
Оксана посмотрела на часы.
– Не пора ли спать? У нас будет ещё время пообщаться. – Она встала, подошла к шкафу-купе, искусно замаскированному под обычную стену, открыла его и достала два комплекта постельного белья. – Раздвигай кресло, и оно превратится в кровать. И второе тоже. Надеюсь, ты не возражаешь, если мы будем спать в одной комнате? Не тащить же кресло на кухню.
– Я без предрассудков.
– Ну и замечательно, тогда отвернись, я разденусь. А то я с предрассудками немного.
Выключив свет и забравшись каждый в свою постель, оба замолкли.
Но Оксане не спалось. Полежав какое-то время, она приподнялась на локте.
– Что, Чебурашка, тебе тоже не спится? – подал голос Александр.
– Ты что, видишь меня?
– Нет, в основном слышу.
– Я хотела спросить… А ты правда знахарь?
– Э-э-э… Ну, я пока только осваиваю науку деда. Поэтому знахарем меня назвать, пожалуй, нельзя. Это я прихвастнул. Извини.
– Но ты уже что-нибудь можешь?
– Что-нибудь могу.
– А что?
Александр задумался, стоит ли рассказывать, что Алёну он оживил не только искусственным дыханием. Ему показалось, что это будет нескромно. Да и сомнение – «а вдруг она и так ожила бы от ещё одного вдоха?» – у него всё-таки было.
– А что надо? – спросил он. – Пока ведь не сделаешь, не узнаешь, можешь или нет.
– Логично, – согласилась Оксана. – А астму вылечить можешь?
– Вылечить? Вылечить не могу. Болезни не лечатся.
– Как это?
– Так. Человек исцеляется, и болезнь уходит. Или ещё говорят «проходит».
– Ого! Интересная перестановка смыслов. А я думала, наоборот.
– Вот все так думают, потому и болеют.
– Хорошо, поставим вопрос по-другому: ты можешь меня исцелить?
– Опять неправильно, попробуй ещё раз.
Оксана перевернулась на спину и, подумав секунду, спросила:
– Ты поможешь мне исцелиться?
– Конечно!
Она улыбнулась и закрыла глаза. И тут же уснула.
Принятие