Рыбьи души. Крыласов Александр
сынок к рюмке даже не притронулся.
– Начало девяностых, – кивнул Гнусарёв, – тогда кругом был не паханый луг.
– Не скажи, – Волобуев накатил ещё рюмаху.
– Сейчас гораздо сложнее, – пожаловался отцу Рома, – государство давит бизнес со всех сторон.
– А тогда, – возразил Семён Максимович, – бандиты, менты, крыши, стрелки, наезды, понятия. Знаешь, как тяжело мне дался первый миллион? Не приведи Господи. Под пулями ходил, с револьвером под подушкой спал.
– Зато двадцать лет назад было много свободных ниш, а теперь попробуй куда-нибудь воткнуться. Все бока обдерут.
– А я и сейчас на коне, – Максимыч тяпнул очередную рюмку и потерял нить беседы, – да, кони, кони. Знаешь, как они меня любят?
– Кто, кони? – оторопел Роман.
– Какие кони? Лошади. Какие лошади? Э-э-э, женщины меня любят. Вот, например, две недели назад я имел потрясающий секс с двумя поэтессами. Я ведь по шлюхам не хожу. Ни ни. Я старомоден и брезглив в таких вопросах. Имею дело исключительно с девушками из хороших семей, желательно творческих профессий.
– Рад за вас.
– А знаешь, Рома, – вспомнил Волобуев, – через полгода у меня будет две трёхкомнатные квартиры в центре. На фига мне одному две квартиры? Хочешь, одну подарю?
– Не откажусь.
– Дарю! – Семён Максимович хлестал коньяк рюмку за рюмкой.
– Спасибо, – поблагодарил расплывающийся и какой-то уже нечёткий Гнусарёв, – вы мне про Жбанова лучше расскажите.
– Да что тут рассказывать!? – вспылил Семён Максимович, – зашёл у нас с ним давеча спор из-за одного особняка! Он мне говорит: «Душу из тебя выну, пол тобой мыть буду»! А я ему бейсболку на уши натянул, да как тресну кулаком по затылку! И коленом в пах! И по почкам, и по печени, и по жопе!
Волобуев махнул рюмку сына, немного помолчал и вспомнил.
– А тут один чудик Женька Лампадий говорит мне: «Я рептилоид, я рептилоид». А я ему – это я рептилоид, а ты – г… на палочке.
Семён Максимович, не спрашивая разрешения, закурил «приму», взял Гнусарёва за плечи, притянул к себе и прошептал.
– А хочешь, Рома, я тебе секрет государственной важности открою?
– Хочу.
– Ш-ш-ш-чь..Только никому! Я потомок атлантов. Меня в детстве обрабатывали клеточными пестицидами, и я могу висеть на мускулах шеи и перерубать гвозди ребром ладони. А ещё выходить в открытый космос без скафандра, предсказывать будущее и перемещаться во времени…
Волобуев очнулся в метро, он брёл по подземному переходу с зелёной ветки на красную. Максимыч ощупал карманы: телефон, паспорт, бумажник, синяя записная книжка и ключи были на месте. Не было только бейсболки. Видимо он её где-то посеял, пока несколько часов пребывал в открытом космосе и перемещался во времени.
Глава 8. Лёва Свинолупов
Наутро у Волобуева раскалывалась голова, его мучила жажда, и терзали хмурые, похмельные мысли: «Надо же было вчера так нажраться. Какой пример я подаю подрастающему поколению. Нехорошо получилось, некрасиво. И главное,