Невыдуманный Пастернак. Памятные встречи (сборник). Василий Ливанов
Н. Вильмонта «О Борисе Пастернаке» и воспоминания Евг. Ливановой тогда не публиковали.
В «воспоминаниях» О. Ивинской каждое слово – ложь, и особенно наглая потому, что умышленная. Начнем с того, что в указанный день Ивинская «на большой даче» не присутствовала (она, впрочем, никогда там не присутствовала при жизни Пастернака, ей даже запрещалось появляться на дороге, ведущей к дачной калитке). О происходящем она узнала, как можно предположить из ее дальнейших воспоминаний, «в понедельник утром» от Пастернака. Мы теперь знаем, что именно Ливанов мог говорить Пастернаку о романе «Доктор Живаго», и даже если допустить, что Пастернак попросил его замолчать, то никогда уж не мог произнести такой идиотской фразы:«…с какими средствами ты хотел его (Гамлета) играть?…». Речь о деньгах, что ли?
Но Ивинская не выбирает для Пастернака выражений, ее цель – оклеветать Ливанова, представить большого художника, определенного Пастернаком как «мятежник», на которого всякие начальники советского искусства давно навесили ярлык «неуправляемый», – послушным сталинским холопом, человеком случайным в пастернаковском окружении.
Ивинская пишет: «Ливанов рассказывал, что в свое время на приеме в Кремле…». Да, рассказывал, но не Ивинской. А сам Пастернак прекрасно знал историю разговора своего друга со Сталиным о Гамлете, и если пересказывал его своей любовнице, то, естественно, со слов друга, впоследствии точно записанных Евгенией Ливановой. Точность ее записи я свидетельствую, так как сам слышал этот рассказ от отца, который он неоднократно повторял для своих друзей и гостей, и не раз – по просьбе Бориса Пастернака.
Читаем у Евг. Ливановой:
«Из воспоминаний Борис Николаевич (Ливанов. – В. Л.) многое не написал. Он часто рассказывал. И теперь пишу то, что отчетливо запомнилось.
…Прием в Кремле первых лауреатов Сталинской премии. Год – 1940-й. Один стол для членов правительства, в центре – Сталин. Столы для приглашенных стояли к правительственному торцами.
В конце приема ко мне подошел офицер, попросил “пройти за ним”.
– Куда мы идем?
Он ничего не ответил.
Полуосвещенные залы Кремля. Мы движемся из одного в другой. Наконец остановились у закрытой двери. Он постучал. Открыл Ворошилов.
– Здравствуйте, проходите.
Среди знакомых лиц много артистов.
Жданов играет на рояле Чайковского.
Вошел Сталин и, с приветственным жестом обращаясь к каждому, называл по фамилии. Поздоровавшись, спросил:
– Может быть, посмотрим фильм? Какой фильм будем смотреть? “Если завтра война” – посмотрим?
В фильме были кадры гитлеровской военной хроники. Потом предложил посмотреть “Волга-Волга”. Когда просмотр кончился, официанты стали разносить вина, кофе, фрукты.
Переходя от одной группы гостей к другой, Сталин оказался около меня. Сел на стул и предложил мне сесть на стоящий рядом. Начал разговор о Художественном театре. Между прочим сказал:
– Вы не