Невыдуманный Пастернак. Памятные встречи (сборник). Василий Ливанов
плана и беседами с участвующими в спектакле артистами. Он провел с ними много репетиций, приглашая их к себе даже на дом в те дни, когда чувствовал себя плохо. Особенно много внимания он уделил работе с Б. Ливановым – исполнителем роли Гамлета. Эта работа не прекращалась до самых последних дней его жизни. Он принял и утвердил спектакль, эскизы костюмов, написанные художником В. Дмитриевым. Без всякого преувеличения можно утверждать, что замысел этой постановки принадлежит к крупнейшим и интереснейшим работам великого мастера русской сцены. И сейчас задача нашего коллектива, наших мастерских, всего театра – воплотить в сценическое создание замыслы нашего учителя и сделать спектакль “Гамлет” достойным его светлой памяти»[12].
Понимая, что театр остался без своего главного заступника, В.Г. Сахновский торопится довести спектакль до премьеры.
О напряженном труде обоих Борисов свидетельствует письмо Пастернака:
«8. III.44
Дорогой Борис!
Отраженно по себе догадываюсь, что позавчера были твои именины, с чем тебя и поздравляю.
В субботу я был не выспавшись, и ради Бога не думай, что я во все дни недели бываю такой тупой и злой.
Два дня я тебе звоню, чтобы сообщить новые возможности относительно наших проклятых шекспировских строчек:
Все в жизни рухнуло.
Святыни рухнули, и вот я стал
Защитником поруганных начал.
Спасителем.
Поборником.
Готов потеть и дальше. Привет всей твоей семье.
Евгении Казимировне целую ручку.
В нашем семейном архиве сохранилась репетиционная тетрадь моего отца, в которой страницы с наклеенным печатным текстом перевода чередовались с пустыми, предназначенными для актерских записей и помет. Некоторые из них заполнены рукой Ливанова, другие – рукой Пастернака. Очевидно, что актер давал поэту эту тетрадь с намеченными им во время репетиций исправлениями в тексте, и Пастернак вписывал туда свою окончательную редакцию.
Помню, по всему нашему дому в то время обнаруживались случайные листы бумаги, на которых, «озверев от помарок», Борис Леонидович записывал новые и новые варианты гамлетовских реплик и монологов.
Многие из рукописных правок в актерских тетрадях Ливанова вошли в новое издание пастернаковского перевода трагедий Шекспира и закреплены в нем как окончательные.
«Дорогому Борису Ливанову,
с которым вместе мы варили это блюдо.
Б. Пастернак, Москва. 8 октября 1947 г.»
Так оценит Борис Пастернак их совместное творчество, надписывая новое издание перевода – в Детгизе, в 1947 году.
Из воспоминаний Евгении Ливановой:
«К Новому, 1945 году группа английских актеров во главе с “английским Качаловым” – Джоном Гилгудом направила своим советским коллегам подарок – пластинки с записью шекспировских монологов. Два монолога из “Гамлета” читал Гилгуд, причем
Литература и искусство. 1943. 30 июня.