Последний оракул. Джеймс Роллинс
убирая кипу бумаг со стула и пододвигая его Пейнтеру.
– Он обшаривает Музей естественной истории. Радиоактивный след привел именно туда.
– Будем надеяться, что ему удастся что-нибудь раскопать, но именно в связи с этим я вам и позвонил. Я нашел кое-какие хлебные крошки, по которым можно искать дорогу.
Заинтригованный, Пейнтер опустился на стул. Малкольм развернул плоский экран компьютера так, чтобы директору было лучше видно.
– Так что ты там нарыл? – спросил тот.
– Нечто весьма любопытное. Не знаю, правда, что с этим делать, но, возможно, оно поможет нам в расследовании. Зная, что Полк умирал от лучевой болезни, я попытался определить, где именно он мог подхватить дозу. Исследование желудочно-кишечного тракта и печени доктора показало, что он не глотал ничего радиоактивного.
– То есть ему никто не подсыпал в ужин полония двести десять или какой-нибудь гадости в этом роде?
Малкольм кивнул.
– Исходя из объема радиационных ожогов на коже, я могу с уверенностью утверждать, что покойный стал жертвой внешнего источника облучения, причем микроанализ его волос показывает, что дозу он получил очень большую. Полк подвергся радиационному заражению менее недели назад.
– Но где…
Малкольм поднял руку, призывая директора к терпению, а второй принялся печатать на клавиатуре компьютера.
– В глубоких альвеолярных карманах его легких осталась радиоактивная пыль. Ну, примерно как в легких шахтеров осаждается пыль угольная. Я прогнал образец этой пыли через масс-спектрограф и смог составить схему ее изотопного содержания.
Он указал на экран. В левой его части побежали строчки с какими-то данными.
– Такая характеристика радиации столь же уникальна, как отпечатки пальцев. Чтобы получить ее, мне пришлось всего-то взломать базу данных штаб-квартиры МАГАТЭ в Вене.
Пейнтер заметил, что в верхней части окна поиска действительно значилось название этой организации: Международное агентство по атомной энергии.
– Агентство отслеживает все горячие зоны в мире: рудники, реакторы, промышленные предприятия. Вопреки распространенному мнению не вся радиация одинакова. Мы говорим о материалах, подвергающихся постоянному распаду, изотопное содержание которых может варьироваться в зависимости от того, где их добывали и как обрабатывали. Конечный вывод таков: рисунок радиации уникален для каждого места, где применяются радиоактивные материалы.
– Что же рассказала тебе радиоактивная пыль из легких профессора?
– Я провел поиск в базе данных МАГАТЭ и нашел совпадение.
– Ты узнал, где подвергся радиационному облучению Полк?
Малкольм кивнул на монитор, на котором перестали бежать строчки с информацией и возникла карта мира. Затем она увеличилась, и на ней неподалеку от Киева высветилась точка. А потом появилась рамочка и в ней – название населенного пункта. Название, ставшее синонимом радиационной катастрофы.
Чернобыль.
Что