Инквизитор Светлого Мира. Андрей Плеханов
особого внимания. И я уделю тебе особое внимание. Я думаю, что ты оценишь искусство моего душевного разговора. Ты почувствуешь его всем своим существом. Каждой дрянной частицей своего тела…
Флюмера уволокли, дверь снова захлопнулась на засов. Я лежал в одиночестве и раздумывал, хорошо ли иметь такой длинный и подвижный язык, как у меня. Пожалуй, меня не зря прозвали здесь Шустряком. За острым словом в карман я не лез.
На этот раз мой язык, кажется, втянул меня в очередные неприятности – еще большие, чем существовали до сих пор. Я как-то забыл, что костер – это еще не самая худшая пакость, которую способны придумать люди.
Плохие люди.
Не знаю, долго ли я так провалялся. Поскольку мне нечего было вспомнить, я отчаянно скучал. Я фантазировал, заменяя реальность тем, чем я способен был ее заменить. И когда дверь снова заскрипела и открылась, я уже составил в своей голове совершенно безумный план. В конце концов, мне нечего было терять – все равно меня должны были убить завтра. А уж если учесть то, что меня собирались подвергнуть пыткам, то имело смысл умереть до того, как меня начнут истязать. Короче говоря, я уже подписал себе смертный приговор, но перед тем, как его приведут в исполнение, я собирался здорово испортить жизнь тем инквизиторам, которые попадутся мне под руку. В особенности тому, который пинул меня ногой в лицо. Я знал, что мне вполне по силам сделать это. В конце концов, если уж я разделался с профессиональным бойцом Бурым Чертом, то со стражниками и инквизиторами разберусь тем более. Главное – не спешить, сказал я себе. Не делай преждевременных движений, Шустряк. Пусть с тебя снимут колодки. Пусть тебя отведут в пыточную, где может оказаться множество полезных вещичек, могущих выступить в качестве подручных средств для обороны и нападения. А там увидим…
Я увидел проблески света в своей совершенно никчемной жизни.
Итак, дверь снова распахнулась и двое стражников затащили внутрь то, что еще недавно можно было назвать человеком. Человеком по имени Флюмер. Теперь это скорее можно было назвать куском окровавленного мяса, завернутым в лохмотья одежды. Стражники бесцеремонно кинули его в угол камеры и повернулись ко мне.
– Эй ты, демоник, – сказал один из них. – Я слышал, что ты – знатный драчун? Скажи честно – сейчас ты не собираешься помахать кулаками? Если собираешься, то я оглоушу тебя, и оттащу в пыточную так как оно есть – без сознаниев. Но на твоем месте я пошел бы туда своими ножками. Потому что я иногда не рассчитываю свои маленькие силенки и оглоушиваю насмерть.
– Я не буду драться, – сказал я честно и скромно. – Я буду вести себя смирно, как овечка. А вы, ребятки, делайте то, что вам положено. Против вас я ничего не имею.
Они приблизились ко мне. Смотрели на меня с опаской – видать, все же сомневались в моей кристальной честности. У одного из них в руках был здоровенный ключ.
– Поосторожнее с ним, – сказал он другому стражнику. – Я отопру колодки, а ты приставь алебарду