Из жизни двух городов. Париж и Лондон. Джонатан Конлин
и т. п.) указано не было. Большое количество вспомогательных дверей давало жильцам известную свободу в использовании помещений в качестве магазинов, мастерских, жилых помещений или всего сразу. Конечно, множество дверей с одной стороны, и отсутствие кухни – с другой, может показаться странным человеку, знакомому с парижскими квартирами девятнадцатого века по романам Золя. Однако в дизайн этих зданий впервые были включены детали, сохранившиеся на протяжении последующих полутора веков: в частности, мезонин, или «полуэтаж», зажатый между первым и вторым этажом – особенность некоторых ранее построенных зданий на улице Ферронри. Изначально мезонины проектировались как товарные склады, обеспечивавшие припасами расположенные на первом этаже магазины, однако их часто сдавали обедневшим семьям, пытавшимся скрыть свою бедность от окружающих. Чувство собственного достоинства не позволяло им селиться в более просторных и удобных мансардах, поскольку те считались обиталищем «богемы» и по статусу сильно уступали мезонинам.
Дизайн, который предложил архитектор Раме для дома № 12 по улице дю Май показывает, насколько изменилась планировка зданий к 1789 году. Общая лестница изящной спиралью поднимается вверх; на каждом этаже на нее выходит по одной квартире с двумя спальнями. Окна «комнаты мадам» (или будуара хозяйки квартиры) смотрят на улицу, в то время как «комната месье» выходит окнами во внутренний дворик, и к ней для удобства ведет собственная узкая задняя лестница. Кухня же расположена на той же стороне, что и «комната месье», и представляет собой служебное крыло в миниатюре.
В здании модного дома «Арман» по улице Монторгёй (1790 г.) на каждом этаже было по три квартиры, по три внутренние лестницы и ряды довольно неудобно расположенных окон (по крайней мере, по мнению жильцов), поскольку внутреннее удобство часто приносилось в жертву гармоничному виду фасада. Архитекторы предпочитали вставить ложное окно или расположить его вплотную к внутренней перегородке между комнатами, лишь бы не нарушить единообразие оконных просветов.
На самом деле эти ряды бесконечных окон зрительно утомляли, и в конце концов, сами парижане стали жаловаться на излишнюю монотонность фасадов. В своем «Очерке об архитектуре» (1755 г.) Марк Антуан Ложье[22] ругал современных архитекторов за «вредную одинаковость зданий». Королевские указы, датированные апрелем 1783 и августом 1784 годов, ограничили высоту строений до 19,5 метра на улицах шириной до десяти метров, и до 12 метров – на улицах шириной менее восьми метров, однако, чтобы повысить рентабельность зданий, владельцы продолжали втискивать под мансардные крыши дополнительные этажи. С другой стороны, домовладельцы совершенно забыли о такой важной части здания, как piano nobile, – знаменитом бельэтаже, где традиционно располагались парадные помещения, и высота потолков была больше, чем на других этажах.
В годы революции строительство домов нового типа практически прекратилось, однако
Аббат Ложье, Марк-Антуан (1713–1769), член ордена иезуитов и многих академий, автор трактата по теории музыки, книг «О живописи», «Опыт архитектуры» (1752), выдвинул идею равноценности готического и античного искусства и создания национального французского стиля архитектуры, совмещающего обе традиции.