Отцовский крест. В городе. 1926–1931. Софья Самуилова
Ну. а если даже они этого не сделают, нам на них оглядываться не приходится, мы сами должны им пример подавать.
– Мне детей воспитывать надо!
Какое же это воспитание, если вы ради своего спокойствия будете душой кривить! Дети-то прежде всего это и заметят. Сегодня вы ради их благополучия архиерея подведете, а завтра они ради хорошего места или возможности учиться от вас откажутся.
– Своя рубашка ближе к телу, – опять возразил гость.
Отец Сергий так резко повернулся, что стул под ним скрипнул.
– И вы, священник, не можете найти для себя правила, более соответствующего христианскому учению!
Разговор продолжался еще долго, но теперь говорил один гость, о. Сергий только изредка вставлял свои реплики. Он сидел вполоборота к гостю, вернее почти совсем отвернувшись от него, и, заметно, с трудом сдерживался, чтобы не сказать резкость. Наконец гость догадался, что ему нужно уйти. Отец Сергий проводил его до крыльца и, вернувшись, шумно вздохнул всей грудью.
– Слава Богу, ушел! Я думал, что не выдержу, прорвусь. Как по-вашему, кто был прав? – обратился он к Юлии Гурьевне.
– Вы, конечно. Только… может быть, нужно было быть немного повежливее. Все-таки он гость…
– А я все равно старался помнить об этом, – ответил о. Сергий. – Если бы я на минуту забыл об этом, я бы его выгнал.
В другой раз о. Сергий пришел из церкви с пожилым, на вид очень энергичным священником. Не обращая внимания на подготовленный завтрак, оба прошли в переднюю комнату; о. Сергий достал с полки какую-то книгу, открыл ее и что-то показал гостю. Гость взял книгу и ушел.
– Сообщите, чем кончится! – крикнул ему вслед о. Сергий. – Это о. Федор Нотарев, объяснил он и в нескольких словах рассказал, зачем тот приходил.
Нотарев обратил внимание на то, как сформулирован закон о запрещении преподавания Закона Божия. Было сказано, что запрещается преподавание группам свыше 3-х человек. Отец Федор собрал из школьников 15 или 20 групп по три человека и занимался с каждой тройкой отдельно. Несколько времени все шло благополучно, потом на занятия обратили внимание местные власти, и Нотарева отдали под суд. Как на грех, сборника законов, касающихся Церкви (сборник под редакцией Гидулянова), теперь у него не было, и он не надеялся, что такой сборник окажется в суде. Суд был назначен на сегодня. Отец Федор приехал в Пугачев еще вчера и в поисках этой книги обошел всех знакомых. «Ведь догадался же человек! не то с восхищением, не то с завистью говорил о. Сергий. – А мы что думали?»
После суда Нотарев не зашел. На следующий день был праздник, и он торопился к себе служить. Он только переслал взятый у о. Сергия сборник, где на чистом листе написал своим крупным, размашистым почерком: «ОПРАВДАН».
Другу о. Сергия, ставшему после него благочинным, о. Иоанну Тарасову, не повезло. Приняв благочиние, о. Иоанн горячо взялся за дело, стараясь не только закрепить, но и развить все сделанное его предшественником. Его мечтой было ввести в правило ежегодные съезды духовенства. Опираясь на то, что в 1926 году съезд был разрешен,