Он, она и патроны. Александр Тамоников
прошептал он, погладив ее по щеке. – Еще есть время, все хорошо, спи…
– Тебя что-то беспокоит, Мансур?
Парень молчал. Он не был бойцом, даже драться не умел! Он воистину исчезающий вид – представитель очень тонкой прослойки иракской интеллигенции, обычный специалист в области IT – пусть и не лишенный определенных задатков. Единственный шанс – вырваться в другой мир, начать новую жизнь, сделать счастливой свою жену – он использовал безобразно!
– Зря ты согласился работать на этих людей, Мансур… – прошептала Виам. – Ты же знаешь, кто они такие…
Шептать на ухо – еще ничего, а вот говорить громче – боже упаси! Он не вчера родился, понимал, что стены имеют уши.
– Ты же знаешь, милая, мне предложили работу в Европе – за хорошие деньги. Я не шахид, они это прекрасно понимают, и бегать с автоматом не буду. Я только и умею что давить кнопки на клавиатуре… Они клялись, что это будет нормальная работа, мы получим за нее пятьдесят тысяч евро. У нас будет статус беженцев – ты понимаешь, что это значит? Получим вид на жительство, например в Испании, где климат немного похож на наш сирийский, снимем домик на берегу моря, будем спокойно жить, рожать детей, я легко найду работу с хорошей зарплатой. Через несколько лет мы приобретем собственное жилье. Ты же хочешь много детей?
– Милый, ты постоянно об этом говоришь, и иногда я тебе верю… – обняла его тонкими ручками Виам. – Но на самом деле я очень всего боюсь… Это страшные люди, они не знают жалости даже к тем, кто на их стороне… Ты не можешь быть уверен, что это обычная работа…
– Не волнуйся, родная, мы справимся… В любом случае мы вырвемся из этого ада в хорошую страну. Оставаться в Ираке, в Сирии – это нищета и унижение, постоянная опасность, страх смерти… Попадем в Европу – там что-нибудь придумаем…
– Мансур, прости меня, но ты просто глупый… – Он почувствовал ее слезы у себя на виске. – Ты будешь делать все, что прикажут, сделаешь одну работу, заставят делать другую – я даже боюсь представить, какая это работа… И ты не посмеешь им возразить. Знаешь, почему? Потому что я останусь у них – ты будешь работать, а я буду жить под прицелами их автоматов и терпеть их сальные шуточки… И остальные, что здесь живут, – тоже будут привязаны к своим семьям… Пообещай мне, Мансур, что, если такое случится – забудь про меня, беги, начинай новую жизнь…
– Что ты такое говоришь, глупая женщина? – Он чуть не закричал, но вовремя прикусил язык. – Я никогда не оставлю тебя в беде, ты моя жизнь, Виам…
– Тогда не спорь с ними, делай все, что скажут, веди себя смирно, а то убьют… Хоть это ты можешь мне обещать?
Он что-то обещал, гладил ее, обнимал, а у самого сердце сжималось от тоски. Почему он уродился таким «тонкокожим», не может постоять за свою семью? Разве это характерно для мужчины с Ближнего Востока? Хотя, возможно, именно за это его и полюбила чудесная девушка, мать которой шила одежду, а отец работал смотрителем античного музея. Они немного успокоились и снова заснули, крепко обнявшись.
А