Моя дочь – волчица (сборник). Николай Леонов
что с заложницей сейчас происходит.
– Как же не знаем? – недовольно крякнул Стас. – Могу перечислить, если желаешь. Преступники будут запугивать и всячески подавлять ее волю. В ход могут идти любые методы: станут морить голодом, не давать воды, держать в жутких условиях, связывать и даже пытать.
При последних словах приятеля Гуров непроизвольно дернулся всем телом, на его лице появилась болезненная гримаса.
– Лев, ты чего? – испуганно прошептал Крячко.
– Знаешь, что мне только сейчас пришло в голову? Вдруг им просто повезло? Разрабатывали некие неизвестные операцию по похищению состоятельного бизнесмена. И внезапно, благодаря определенному стечению обстоятельств, им удалось похитить дочь бизнесмена!
– Во время разработки?
– Да! Например, если все же предположить, что Оля сама пыталась сбежать на позднее свидание к кавалеру. Или сделать еще что-то безумное, что нам сейчас даже не приходит в голову. Об этом стало известно бандитам, и опрометчивый поступок девушки использовали против нее. Этим, кстати, можно объяснить тот факт, что охранники ничего не замечали! Никаких тревожных симптомов! Их просто не было. А теперь, вероятно, преступники будут дорабатывать операцию. И выбивать из беззащитной девушки информацию о бизнесе отца, его платежеспособности и так далее.
– Помнится, ты собирался сокращать версии, а вместо этого они хаотично размножаются.
– Точно, это происходит потому, что фактов очень мало. И те, что есть, слишком противоречивые. А знаешь, какой факт вписывается лишь только в две из наших версий?
– Какой?
– Наличие записки от преступников. Она могла появиться в комнате похищенной девушки только в двух случаях: если злоумышленники проникли в квартиру сами! Причем с готовым планом и созревшими намерениями! То есть у нас остается дверь или балкон!
– Или сообщник! – победным тоном ввернул Стас. – Он мог подложить записку.
– Что?! – слегка растерялся Гуров. Признаться, это соображение он как-то выпустил из поля зрения. Хотя наличие сообщника – это первое, что предположил полковник, когда услышал подробности происшествия.
– Я имею в виду, – тем временем продолжал Стас, – если Ольгу выманили из квартиры или похитили спонтанно, без особой подготовки, значит, имелся сообщник. Из службы безопасности или из прислуги, это сейчас не важно. Только сообщник должен иметь свободный доступ в квартиру. Ранним утром, пока никто еще ничего не понял, он проникает в квартиру, подбрасывает записку и заодно подчищает камеры.
– Что ж, значит, придется проверять всех, кто был в квартире Копыловых в то утро. Включая родственников.
– Ты думаешь?
– А почему нет? В жизни бывает всякое.
– Наверное. А еще всех, кто оставил «пальчики» на письме.
– Как раз преступник мог надеть перчатки. Но я уже ничему не удивлюсь.
– Кстати, ты мне записку так и не показал! Чего тянешь?! Дай посмотреть на образец бандитского эпистолярного жанра.
– Я и сам, честно говоря, только мельком