Резец небесный (Операция «Испаньола»). Антон Первушин
отвечал Лукашевич вроде бы даже и всерьёз.
– Да ну тебя, – обиделся Яровенко.
– Понятия не имею, – признался старший лейтенант. – Могли везти всё что угодно. А нам разве скажут?..
Вечером в информационной программе радиостанции «Немецкая волна» «коллеги из НАТО» поздравили старшего лейтенанта Алексея Лукашевича с блестяще выполненным боевым заданием. Из той же программы Лукашевич узнал, что на катере с бортовым номером «806» перевозилась большая партия золота в слитках. Друзья, веселясь, стали попрекать Алексея, что он не захватил слиточек-другой для «обчества». Лукашевич всеобщего веселья не поддержал, высказавшись кратко и грубовато: «Я вам не золотоискатель», за что и был удостоен соответствующего прозвища.
Командир авиаполка послал запрос в Министерство обороны о возможности награждения старшего лейтенанта «Орденом Мужества», утверждённым совсем недавно – три года назад. В Министерстве с решением как всегда затянули, и своего ордена Золотоискатель так и не дождался. Через год Алексей забудет и об ордене, и о контрабандистах. Как окажется, зря…
Глава вторая
Кризис
Почти все офицеры воинской части 461-13"бис" авиаполка «Заполярье», свободные от несения боевого дежурства или караульной службы, собрались у КПП. Помещение контрольно-пропускного пункта было тесным, поэтому внутрь никто заходить не стал. Собрались в группы, покуривая и поплёвывая, поглядывая то на дорогу, то на далёкое отсюда лётное поле, на котором разворачивался совершивший минуту назад посадку «МиГ» лейтенанта Беленкова.
– О! – высказался Лукашевич. – С’час прибежит…
– Кто прибежит? – без особого интереса, но так, для порядка, осведомился старший лейтенант Стуколин.
– Кто, кто? Беленков – вот кто, – ответил Лукашевич. – Тоже ведь не дурак…
На самом деле Лукашевич пребывал в том настроении, когда не только отдельные представители окружающего мира кажутся дураками, но и сам мир выглядит чьим-то идиотским изобретением, недоделанным и бессмысленным, как вырытая поперек дороги, забытая и заполненная грязной водой канава. Впрочем, в отличие от убеждённых мизантропов, Лукашевич не делал для себя исключения в рамках удручающей картины всемирной глупости. Скорее наоборот, именно в себе самом, в своём выборе, сделанном когда-то, он видел источник всех своих бед и сегодняшней беды тоже.
Мысли Лукашевича текли вяло, но постоянно возвращались к исходному вопросу: как? Каким образом его, Лукашевича, судьба сложилась так, что он стал не юристом или экономистом (да хотя бы и бухгалтером!), а лейтенантом этих проклятых ВВС, да ещё в воинской части, дислоцированной на краю света, у чёрта на куличках. Это ж каким идиотом надо было быть, чтобы взять и отказаться от заманчивых перспектив поступления в Ленинградский Государственный, где в приёмной комиссии сидел двоюродный дядька, ради… ради… Чего, спрашивается, ради?!
Лукашевичу хотелось напиться. В хлам.
Похожие чувства испытывали все, столпившиеся у контрольно-пропускного