The Beatles. Единственная на свете авторизованная биография. Хантер Дэвис
сотрудничают, но их различия не стерлись, – по-моему, это поразительно.
Поначалу я иногда недоумевала, волнуют ли их чужие чувства, дружба. Они могли говорить в лицо ужасные вещи: „Хоть бы этот фриц отсюда свалил“, в таком духе. Они по-прежнему жестоки с теми, кто им не по душе, так и говорят: уходите, мол, вы нам не нравитесь. Но это не так уж плохо. Притворяться, будто человек тебе нравится, – гораздо хуже.
После смерти Стю они были заботливы и внимательны. Я тогда и поняла, что они не бессердечны. Что они знают, как далеко можно зайти и когда надо остановиться».
Астрид сделала для «Битлз» очень много (они и сами это признают), но в известном смысле они разрушили ее жизнь. В 1967-м смерть Стю все еще витала над Астрид, хотя незадолго до нашей встречи она вышла замуж за другого ливерпульского экспата. Разочаровавшись в немецкой прессе, она бросила карьеру фотографа.
В то время она работала в баре и после нашей беседы пригласила меня туда. В Гамбурге полно странных заведений, но тогда я впервые очутился в лесбийском баре. Астрид привела меня как друга – зал был набит проститутками, и все вместе танцевали перед ночной работой. Астрид работала за стойкой и по необходимости танцевала с клиентами. За работу до утра получала сорок фунтов в неделю. И однако, не продавала свои битловские сувениры, хотя могла выручить за них небольшое состояние.
В Лондоне я рассказал о ней Полу, и тот погрузился в воспоминания о веселых гамбургских деньках. Теперь, оглядываясь назад, Пол признавал, что со Стю они повели себя погано. Пожалуй, Пол иногда чувствовал себя лишним и немного ревновал Джона, который восхищался Стю.
«В последний день я со Стю обошелся дурно. Мы уезжали из Гамбурга, а он оставался с Астрид. Он играл с нами в последний раз, и я случайно поймал его взгляд. Он плакал. Один из тех моментов, когда вдруг чувствуешь сродство».
Я отнюдь не сразу догадался, что Брайан Эпстайн гомосексуал. Догадавшись, сначала решил, что это не важно, однако постепенно сообразил, что это значимая черта его характера и его отношений с «Битлз».
Брайан Эпстайн любил «Битлз». Когда нам все-таки удалось нормально поговорить и он погрузился в воспоминания, ему трудно было остановиться. Он дал мне копии старых памяток для группы, напечатанных им лично, – рекомендации, как вести себя на сцене, запрет курить и жевать резинку. Он также вручил мне машинописный перечень контрактов на ранние концерты – в книгу они не влезли, хотя, наверное, представляют интерес для экспертов. Впоследствии выходили целые книги о том, чем занимались битлы изо дня в день в годы битломании.
Еще интереснее его записка, помеченная «БЭ» и отосланная Джорджу Мартину накануне первой сессии звукозаписи 6 июня 1962 года, где Брайан предлагал список песен, которые битлы могли бы исполнить. Сейчас я смотрю на этот список и отмечаю несколько композиций, о которых никогда не слышал, – например, «Pinwheel Twist». Интересно, что с ней сталось?
Он также раскопал для меня самую первую печатную рекламную листовку о «Битлз» и памятки,