Игрушечное сердце. Светлана Демидова
деньги!
– Ой, доченька… а кошелек-то я и забыла… – прогнусавила она, потом выразительно махнула рукой, согнув ее как можно более гадким крючком, и добавила, сладко улыбнувшись и намеренно перейдя на «ты»: – Ну ничего… В другой раз куплю… А ты лучше погляди, что я тебе принесла… Ты всегда так добра к нам, пенсионеркам… Я вот тебе куколку смастерила… Возьми! На добрую память!
И вытащила из сумки свою куклу. Продавщица ярко улыбнулась, охнула и, взяв ее в руки, радостно произнесла:
– Какая милая куколка! Очень необычный подарок! Я обязательно буду его хранить и вас вспоминать! Большое спасибо, бабушка!
Проглотив очередную «бабушку», Наталья Ильинична улыбнулась еще слаще:
– Ну вот и ладно! До встречи… Еще приду… с деньгами-то…
Не без труда выдержав неделю, Наталья Ильинична отправилась в магазин. Она сначала купила в молочном отделе сыру и масла, а в хлебном – белый батон и только после этого направилась в кондитерский. Встала в очередь из четырех человек и только тогда подняла глаза на продавщицу. Ее лицо, совсем недавно еще бело-розовое, как зефир, было нездорового лимонного цвета, под глазами набрякли сизые мешки, а от носа к губам пролегли две скорбные складки. Сердце Натальи Ильиничны забилось набатным колоколом, собирающим на пожар. Неужели… Не может быть… Впрочем, почему же вдруг не может… если результат налицо… то есть… без всяких аллегорий – прямо на лице ранее чрезмерно словоохотливой и красивой продавщицы…
Сидя в такси, Лариса размышляла, сколько денег можно занять у Артура. Вообще-то он вполне может выложить ей сразу всю сумму, необходимую для покупки куклы, но тогда ей придется отрабатывать ее в его постели месяца два, на что еще сегодня утром никак не рассчитывала. Конечно, Артур будет рад, если она вообще не станет отдавать эти деньги, что означало бы закрепление ее, Ларисы, за ним на неопределенное время, если не навсегда. Но она должна отдать, поскольку не хочет быть ему обязанной, и это позволит оставить его при первом же удобном случае.
Лариса посмотрела в окно на проносящийся мимо город и попыталась сообразить, что ее не устраивает в Артуре. Вроде бы все устраивает… И собой пригож, и неглуп, и при деньгах, и при жилплощади, да еще и любовник хороший. И что ей неймется? Вряд ли она найдет кого-то лучше! Тогда, может, перестать кочевряжиться, взять да и связать с ним свою жизнь? А что? Давно пора! Скоро уже тридцать шесть. Еще немного… и ребенка уж не родишь. А нужен ли ей ребенок? Лариса представила, как сопливый и слюнявый ребенок тянется своими замурзанными ручонками к ее любимой Лизи, и ее передернуло. Нет! Она так и не созрела для материнства. А вдруг никогда не созреет? Ну и что? Пусть плодят себе подобных те, кому больше заняться нечем!
Оставаясь в задумчивости, у самых дверей в подъезд Артура Лариса столкнулась с молодым мужчиной и внутренне вздрогнула. Ого! Типаж! Тот самый, с которым она, возможно, и не особенно кочевряжилась бы… Она сразу отвела глаза,