Муж-незнакомец, или Сладкие сны о любви. Екатерина Гринева
После кухни он рванул в кабинет – забрать собранный чемодан. Потом с полки в коридоре он снял кейс – знакомое шуршание.
В коридоре с шумом надевал ботинки и снимал с вешалки куртку. Вот он открыл дверь и…
– Пока! – услышала я.
И дверь с невообразимым грохотом закрылась. Все! Уехал.
Целый день я занималась домашними делами. Уборка, стирка, готовка всегда были для меня лучшей терапией. Занимаясь этими делами, я могла не думать о своих проблемах. Правда, выкинуть их из головы до конца не удавалось, но в качестве отвлекающего маневра эта кухонно-уборочная терапия подходила.
Но в этот раз не помогало ничего – я вспоминала злополучный вечер перед командировкой, не менее злополучное соблазнение собственного мужа, и приходила к выводу, что еще никогда наши отношения не находились на столь угрожающе низкой отметке.
Диана, чувствуя мое состояние, постоянно вертелась рядом и пыталась выразить поддержку и сочувствие на своем кошачьем языке. Она то и дело запрыгивала на колени и требовала, чтобы я ее гладила, но мои нервы были на пределе и пару раз я спихнула кошку с колен, чем заслужила ее величайшее неодобрение.
С царственным видом, ни разу не обернувшись, Леди Ди ушла от меня, подрагивая всем своим позвоночником, и судорога, проходившая от холки до хвоста, показывала, как же она возмущена моим поведением.
День пролетел бестолково и незаметно. Я играла в образцово-показательную хозяйку (правда, непонятно – для кого?). И к вечеру, измученная уборкой, с мазохистским упорством, достойным лучшего применения, я протерла тряпкой все предметы, добралась до каждого уголка квартиры и перестирала кучу белья, – я вдруг поняла, что страшно устала, настроение стало еще хуже, чем утром, и вообще я все делаю неправильно и зря.
Муж так и не позвонил. Ни разу. Хотя обычно он звонил и говорил: «Все в порядке. Разговаривать долго не могу. Дела. Но ты не беспокойся – я цел и здоров. И тебе желаю того же».
Несколько раз моя рука тянулась к телефону, но потом возвращалась к исходному положению. Я не могла переломить свою гордость и позвонить первой. Ну никак не могла. Хотя понимала, что это глупо. Но пересилить свой характер не получалось.
Я легла спать, но сна не было ни в одном глазу, и я прибегла к испытанному средству – рюмочке коньяка. Когда Дымчатый отсутствовал или его долго не было, я начинала нервничать и тогда доставала заветный бутылек, выпивала рюмочку, а перед приходом мужа тщательно чистила зубы или жевала кружок лимона, чтобы вытравить запах.
Сейчас можно было этого не опасаться, и я, выпив рюмку, почувствовала, что меня опять тянет плакать.
В постели я поплакала, зарывшись в подушку, и так незаметно уснула, проклиная себя, Дымчатого и наши непримиримо-взрывные характеры.
Проснулась я от телефонного звонка. Я засекла слабое треньканье телефона сквозь сон и, резко подняв голову от подушки, прислушалась. Через несколько секунд сомнения окончательно рассеялись, и я, откинув одеяло, побежала на кухню. Радиотрубка стояла там же на подзарядке.
– Алло! –